Долина костей

– Никаких имен в то время не упоминалось. Так что я связываюсь со своим адвокатом, он перезванивает мне и говорит, что поговорил с федералами и те рекомендуют мне потолковать с парнем по имени Флойд Митчелл и что лучше мне с ним договориться, потому что этот тип имеет связи в самых верхах. Сам он террорист или кто-то в том же роде: на сей счет, сам понимаешь, адвокат особо не распинался. Ну вот, а спустя пару дней звонит мне Уилсон и говорит, что зайдет ко мне с каким-то мистером Митчеллом. И они заходят.

– С виду-то он каков, а?

Хоффман пожал плечами.

– Чистокровный белый американец. Крепко сколочен. Голубые глаза. – Хоффман коснулся макушки своей головы. – Вот такая короткая стрижка, как у астронавтов. Но не из тех ребят, которые сами палят или машут кулаками, он явно привык решать вопросы с помощью бумаг и телефонных звонков. В общем, сели мы за стол. Он сказал мне, что этот араб собирается в Майами с намерением собрать денег на террористическую деятельность на Ближнем Востоке, а они хотят установить за ним слежку, может быть, проникнуть в его номер, порыться в его вещичках. Я говорю, а в чем дело, у вас совсем людей не осталось? Такую плевую работу для федералов уже и сделать некому? А он говорит, людишки, может, и есть, да им светиться неохота, боятся, что это может просочиться, а им главное – проследить денежки, и так далее и тому подобное. Я сразу смекнул, что это дерьмо собачье, но слушаю и, когда он закончил, говорю: что ж, нет проблем, мистер Митчелл, но что получу с этого я, есть у Дядюшки Сэма подарок для Игнасио? Он говорит, есть деньги, но я отвечаю: «У меня куча денег, что мне нужно, так это утрясти кое-какие разногласия с законом». А он заявляет: «Я не уверен, что у нас есть полномочия решить эту проблему». Тут Джек встревает: «Да ладно, ты хочешь сказать, что ГОСР не может утрясти вопрос с обвинением?» Митчелл бросает на него такой взгляд, клянусь, на нем можно было бифштекс поджарить, Уилсон весь побледнел, а мне от этой хреновой парочки совсем смешно стало. Я спрашиваю: «А почему бы нам не позвонить мистеру Госру и не выяснить все у него?» Митчелл реально успокаивается и говорит, что ж, спасибо, что уделил нам время, мы с тобой свяжемся. Вот и все.

– Все?

– Ну да. Больше я ничего о них не слышал. Но перед тем как уйти, когда тот здоровенный guapo, красавчик, пошел отлить, я сказал Джеку: «Послушай, ты-то с какого боку к этому прилепился? На хрен тебе сдалось иметь дело с этой конторой, тебе же от них ничего не нужно?» Но вышло так, что он не последовал моему доброму совету.

– Ты хочешь сказать, что они с Додо Кортесом действовали на свой страх и риск?

– Именно это я и хочу сказать. Решили вздрючить быка, да напоролись на рога.

– Хм. Ты знаешь, что они грохнули того араба?

– Да, слышал. Шандарахнули по башке и выкинули в окошко. Показуха это, если хочешь знать мое мнение. Всегда есть способы обстряпать дельце так, чтобы все было шито-крыто.

– А от кого ты это слышал?

– Что «это»? Про араба было напечатано в «Геральд».

– Но о том, что его огрели по черепушке, там написано не было. Мы специально умолчали о подробностях. Додо позвонил тебе, верно?

Родственное радушие Игнасио мигом испарилось.

– В чем дело, Джимми, ты что, допрашиваешь меня? В моем собственном доме, где ты гость?

– Игнасио, это не имеет к тебе никакого отношения. Ты сознаешься, что Додо поделился с тобой гонораром за араба, ну и ладно. Ты сознаешься, что лично кокнул Хоффа, мне и это по барабану… Но мне нужно знать, что произошло в том номере отеля и почему, и ты единственный, кто об этом знает.

– Джимми, приятно было встретиться. Передавай привет и мои наилучшие пожелания твоей матушке.

Паз достал мобильник.

– Ты и сам можешь это сделать. Она мне так сказала: «Игнасио поможет тебе, и если возникнут какие-то проблемы, позвони мне, я все улажу».

Паз нажал кнопку, подождал:

– Привет, Донна. Джимми. Мама есть поблизости? Ага, кликни-ка ее сюда…

Хоффман замахал рукой, словно хотел отвлечь устремившегося в атаку быка.

– Кончай, Джимми, не беспокой леди из-за такой ерунды, – торопливо произнес он.

– Эй, Донна, – сказал Паз. – Не дергай маму, не стоит. Просто передай, что я позвоню ей, когда вернусь.

Он убрал сотовый и повернулся к Хоффману. Тот прокашлялся.

– Я делаю это только из-за твоей матери, она для меня как член семьи. Я не хочу, чтобы ты думал, будто можешь воспользоваться мной, понимаешь?

Паз подтвердил, что понимает: в жизни такого не думал и не подумает.

– Тогда ладно. Додо звонил мне за пару дней до того, как все произошло. У них была встреча: он, Уилсон и еще один малый, который заправлял всем этим делом.

– Митчелл?

– Нет, другой парень, Хардинг, Харди, что-то вроде того. По правде говоря, я не обратил особого внимания. В общем, им давали чистыми пятьдесят штук, но не просто за мокруху, а чтобы все было сделано особым образом. Этот малый все рассчитал. Они собирались свалить вину на одну женщину, работавшую в мастерской у Уилсона.

– Почему? Почему на нее?