Долина костей

Весело насвистывая, Паз направился с этим материалом на Пятую улицу, в управление полиции Майами, куда была доставлена подозреваемая. Он застал ее в кабинете для допросов, где она в компании женщины-детектива читала Библию. Адвоката она, что радовало, не потребовала. Поставив стул перед ней, Паз несколько мгновений наблюдал за тем, как она читает – сосредоточенно, шевеля губами, как будто беззвучно проговаривая каждое слово. Он задумался: то ли она не слишком грамотна, то ли молитвы полагается читать именно так?

– Эммилу, – окликнул он ее, когда стало ясно, что она не реагирует на его присутствие. Женщина закрыла книгу и подняла на него доброжелательный взгляд.

– Что означает Я. X.? – спросила она, указав на идентификационную карточку, висевшую у него на шее, как и у всех в управлении.

– Яго Хавьер, – ответил он.

– Чудесное имя. Какого святого вы считаете своим покровителем?

– Давайте сперва поговорим о вас, Эммилу, – предложил Паз. – Боюсь, ваше положение оставляет желать лучшего.

И он выложил свидетельства против нее: тупой твердый предмет, оставшиеся на нем следы, присутствие подозреваемой на месте преступления и отсутствие каких-либо доказательств того, что кто-то другой имел возможность ударить мистера Мувалида по черепу и сбросить его с балкона.

– Получается, что все улики против вас. Не знаю уж, что этот парень натворил такого, чтобы вам приспичило его убить, но, кроме вас, этого сделать было некому. Вы дождались его и хладнокровно прикончили. Никаких признаков борьбы, если вам понятно, к чему я клоню. Это особое обстоятельство.

– Я не понимаю.

– Это позволяет говорить об умышленном убийстве с заранее обдуманным намерением, убийстве, совершенном с особой жестокостью, или о заказном убийстве, то есть о преступлениях, наказание за совершение которых предусматривает смертную казнь. И мне кажется, что, когда государственный обвинитель продемонстрирует присяжным снимки покойного, наколотого на забор, они согласятся квалифицировать преступление как убийство одной из названных мною выше категорий. Я хочу сказать, тут есть о чем подумать. Например, если вы не станете запираться, напишете признание и позволите штату сэкономить на ведении следствия и судебного процесса, позиция обвинения может оказаться не столь жесткой.

– Вы имеете в виду, если я признаюсь в его убийстве?

– Вы все правильно поняли.

– Но это же ложь! Я не могу лгать. Я ведь должна буду подтвердить это под присягой, да?

– Да.

Она улыбнулась, и он задумался, не понимая, отчего ему не по себе. Впрочем, не важно. Вина ее практически установлена. Может, из-за того, что она чокнутая?

– Мне правда жаль, – промолвила женщина, словно уловив его дискомфорт. – Не хочется вас огорчать, но не могу же я вот так взять и соврать. Да еще под присягой. Не говоря уж о том, что, ежели я сознаюсь, вы прекратите поиски настоящего убийцы и он сможет убить кого-нибудь еще.

– Да прекратите вы это! – рявкнул Паз, с силой бросив на стол толстую папку и с радостью отметив, что женщина от неожиданности подскочила. – Кончайте дурить, Эммилу! Какая ложь, о чем вы? Вы убили его, это очевидно, и я просто хочу дать вам шанс остаться в живых. Или вам не терпится получить смертельную инъекцию? Вы хотите умереть?

Казалось, она размышляла над услышанным гораздо дольше, чем обдумывал этот вопрос кто-либо на его памяти.

– Вы правда считаете, что меня могут казнить? – спросила она наконец спокойным тоном.

– Еще как правда! – заявил Паз, постаравшись придать своему голосу убежденность, не имевшую места в действительности. За последнее время во Флориде казнили только одну женщину, имя которой детектив сейчас судорожно пытался вспомнить.

– Вот, не так давно казнили Эйлин Уорнос, и с вами сделают то же самое. Если вы решили кого-нибудь грохнуть, но не хотите отправиться за ним следом, не делайте этого в штате Флорида.

Женщина помолчала, видимо размышляя, потом прокашлялась и сказала:

– Наверное, для меня это особая честь.

– Что?

– Быть казненной несправедливо, как сам Иисус. Разве могла бы я просить о большем?

Вспышка охватившей Паза ярости была тут же смыта волной сожаления. Кого ему сейчас не хватает, так это его старого напарника Барлоу. Уж он-то знал подход к женщинам: сейчас завел бы с ней волынку насчет Святого Духа и всего такого возвышенного, и она бы как миленькая подписала признание.

Насчет того смертного приговора у Паза имелись некоторые сомнения, уж он-то знал, как порой собирают копы доказательства, однако не видел ничего дурного в том, чтобы постращать подозреваемую фактом свершившейся казни. Обычно такие детали помогают обвиняемым мыслить в правильном направлении. Правда, со сбрендившими это срабатывает не всегда. А сейчас, похоже, как раз такой случай.

– Допустим, что это несправедливо, – сказал Паз. – Но вот что любопытно, Эммилу. Большинство людей боится смерти.

Она кивнула и что-то пробормотала.

– А вы разве нет?

– Мне довелось там побывать. Ничего особенно страшного.