Долина кукол

– Не надо заклеивать, – предупредила она. – Просто поставьте в уголке, там, где место для марки, фамилию лечащего врача. Он прочтет письмо и, если одобрит содержание, перешлет его.

У Нили челюсть отвисла.

– Вы хотите сказать, что доктор Сил может читать все, что я напишу?

– Такие здесь правила.

– Но это же нечестно! Есть же у человека право хоть на какую-то частную жизнь.

– Это делается для пользы самих больных, – сказала мисс Вестон.

– Для пользы больных! Хотите сказать, для пользы вашей мошеннической конторы!

– Нет, мисс О’Хара. Очень часто больной находится в депрессии и изливает свою враждебность на тех, кого любит. Допустим, женщину поместил сюда ее собственный муж. Она всегда была верной и преданной женой, но, когда она оказывается здесь, у нее начинаются галлюцинации, и она пишет мужу, что ненавидит его, что была ему неверна – и даже называет имена его друзей, c которыми ему изменяла. Это все неправда, но муж-то этого не знает. Поэтому доктор и читает письмо, прежде чем отправить его. – Мисс Вестон улыбнулась, видя, как Нили перебирает письмо пальцами. – Слушайте, если вы написали, что вам здесь очень не нравится, или даже плохо отозвались о докторе Силе, не бойтесь. Он все поймет и отправит письмо. Он заинтересован только в том, чтобы уберечь вас, – именно поэтому и выработано это правило.

Нили передала письмо. Значит, доктор Сил прочтет, что, по ее мнению, он похож на баклажан, – и поделом ему, c его дурацкими правилами! Она обхватила голову руками. Господи, обязательно надо выбраться отсюда!

Мери Джейн постучала ее по плечу:

– Не сидите так. Они напишут, что вы были в подавленном состоянии.

Нили громко и горько рассмеялась.

– Не смейтесь так, – предупредила Мери Джейн. – Это истерия. Если смеетесь – смейтесь нормально. И не держитесь особняком. Они напишут, что вы необщительны и неконтактны.

– Не может быть! – воскликнула Нили. – Это уже чересчур!

– Это правда. Почему, по-вашему, на двадцать человек выделено целых шесть сестер? Они проводят ПН – постоянное наблюдение. Два раза в неделю старшие сестры совещаются c врачами и докладывают о нас. Доносят все – руководительница по трудотерапии, физкультурница… У вас уже две плохие отметки – дулись в спортзале и отказались участвовать в трудотерапии. Не пожелали принять участие в изготовлении очаровательной керамической пепельницы. Не забывайте – Большой Брат везде, он всегда начеку.

Когда во второй половине дня они снова отправились на трудотерапию, Нили принялась за сигаретницу.

«Потом буду на нее показывать и говорить, что эта сигаретница обошлась мне в полторы тысячи», – сказала она про себя. Она остервенело водила наждаком, полируя деревянную поверхность. Она надеялась, что руководительница видит.

В пять часов всех провели в массажную – души, массажи, душ Шарко. Может быть, это было бы и приятно, но Нили ненавидела каждую минуту процедур. Она завидовала остальным, которые вели себя так, будто находились в доме отдыха, и радовались, словно это было бог весть какое развлечение. Возможно, кое для кого из них это и был отдых от повседневной тягомотины. Но уж для нее тут никакого праздника не было. Спина болела дико, руки ходили ходуном. Если ей сейчас же не дадут куколку, она закричит. Волнами стала подступать тошнота. Нет, здесь нельзя – получишь плохую отметку. Она стиснула зубы, помчалась в туалет и тайком сблевала. Потом она вернулась и встала под душ Шарко. Ладно, она будет играть по их правилам… пока не приедет Энн. Тогда-то она убедит Энн, что вполне здорова. Ей непременно надо выбраться отсюда через месяц. Господи, да год в этом заведении c бадминтоном и рукоделием – и она действительно спятит.

В шесть они вернулись в «Терновник». Все расселись в гостиной. Имелся большой выбор книг, и все наперебой угощали Нили конфетами. Неудивительно, что все тут толстеют. Мери Джейн призналась, что прибавила двадцать фунтов за пять недель.

Внезапно Кэрол, та самая милая девушка, которая заправляла Нили постель, встала и крикнула:

– Ты меня оскорбила!

Девушка, сидевшая возле нее, посмотрела на нее c удивлением:

– Кэрол, я читала. Я не сказала ни слова.

– Ты сказала, что я скрытая лесбиянка! – утверждала Кэрол. – Я тебя убью!

Она бросилась на девушку. Две медсестры немедленно их разняли. Кэрол вопила, царапалась, лягала сестер и выкрикивала ругательства, пока ее волоком тащили из гостиной.

– Два дня в ванне – и она успокоится, – прокомментировала Мери Джейн.

– А что, ее соседка что-то сказала? – спросила Нили.

Мери Джейн покачала головой:

– Кэрол страдает паранойей. Очень милая девочка. Она может целыми неделями вести себя божественно, а потом ни c того ни c сего вообразит себе что-нибудь. Сомневаюсь, что она поправится. Она здесь уже два года.