Долина лошадей

Джондалару доводилось слышать рассказы о том, что некоторые из Зеландонии наделены способностью приманивать животных и тем самым помогать охотникам. Кое-кто из охотников умел подражать голосам животных, и они пользовались этим, чтобы подобраться поближе к добыче. Но он никогда не слыхивал о людях, которые могли бы разговаривать с животными или жить вместе с ними. Благодаря Эйле он увидел собственными глазами, как дикая кобылица произвела на свет жеребенка, и она даже позволила ему погладить малыша. Внезапно он до конца осознал, чего удалось добиться этой женщине, и преисполнился восхищения, в котором присутствовала толика страха. Кто она такая? Какими еще сверхъестественными способностями она наделена? А ведь когда она вот так, улыбаясь, движется навстречу тебе, можно подумать, что это просто обыкновенная женщина. Обыкновенная женщина, которая запросто разговаривает с лошадьми, а с людьми разговаривать не может.

— Дон-да-ла выходить?

Он чуть не позабыл об этом. Лицо его радостно просияло, и не успела она подойти к нему, как он уже попытался встать. Прилив энтузиазма тут же пошел на убыль. Он сильно ослаб, каждое движение причиняло боль. У него закружилась голова, его слегка затошнило, но вскоре это прошло. Эйла увидела, как радостная улыбка на его лице сменилась гримасой боли, как сильно он побледнел.

— Похоже, мне требуется помощь, — сказал он с искренней, но слегка напряженной улыбкой.

— Эйла помощь, — сказала она, протянув ему руку и подставив плечо так, чтобы он смог на него опереться. Поначалу Джондалару показалось, что такая тяжесть окажется слишком велика для нее, но затем он понял, что она вполне с ней справится и сумеет помочь ему подняться.

Когда он наконец выпрямился и застыл, стоя на здоровой ноге и опираясь на сооруженную ею полку для сушки, Эйла повернулась к нему и широко раскрыла рот от изумления. Оказалось, что она чуть-чуть не достает макушкой ему до подбородка. Она заметила, что тело у него длиннее, чем у мужчин из Клана, но ей не удалось представить себе, насколько он высок, и сравнить его рост со своим. Ей еще ни разу не доводилось встречать таких рослых людей.

Лишь в далеком детстве ей случалось смотреть на окружающих снизу вверх. Она переросла всех в Клане, в том числе и мужчин, задолго до того, как стала женщиной. Она всегда была большой и уродливой, долговязой, бледной и плосколицей. Никто из мужчин не находил ее привлекательной, и они продолжали избегать ее даже после того, как ее могущественный тотем потерпел поражение, хотя каждому из них было бы лестно думать, что его тотем возобладал над ее Пещерным Львом и заставил ее забеременеть. Ничего не изменилось и потом, хотя они знали, что судьба ее ребенка окажется несчастливой, если она не сможет найти себе пару до его рождения. И Дарку не повезло. Они сказали, что он урод, и хотели лишить его жизни, но потом Бран все-таки принял его в члены Клана. Ее сыну удалось возобладать над несчастливой судьбой. Он как-нибудь переживет и потерю матери. И он тоже вырастет высоким — она поняла это еще до того, как ее изгнали, — но не таким высоким, как Джондалар.

Рядом с этим мужчиной она почувствовала себя коротышкой. Когда она впервые увидела его, он показался ей молодым, чуть ли не юным, и потому она решила, что он невысок. Впрочем, теперь он выглядел старше, чем раньше. Вскинув голову, она посмотрела на него. Угол зрения изменился, и она заметила, что у него отрастает борода. Она не знала, почему его подбородок был совсем гладким, когда они впервые встретились, но, увидев, что теперь он зарос жесткими золотистыми волосами, поняла, что перед ней отнюдь не мальчик, а мужчина — высокий, сильный мужчина, давно уже достигший зрелости.

Заметив, как она изумилась, Джондалар улыбнулся, хоть и не понял, что послужило тому причиной. Эйла оказалась выше ростом, чем он думал. Его ввела в заблуждение ее осанка и манера двигаться, но теперь стало ясно, что она высокая, а ему всегда нравились высокие женщины, и он в первую очередь обращал внимание именно на них. Впрочем, на Эйлу любой обратил бы внимание, подумал он и сказал:

— Ну хорошо, попробуем выйти из пещеры.

Стоя рядом с ним, Эйла остро ощутила тепло, исходящее от его тела, и спохватилась, вспомнив о том, что он не одет.

— Дон-да-ла нужен… одежда, — сказала она, употребив слово, которым он назвал шкуру, в которой она ходила, хотя имела при этом в виду нечто иное. — Надо прикрыть, — добавила она, указывая на его гениталии — этого слова она еще не знала. А затем по какой-то неведомой причине она покраснела.

Но вовсе не из застенчивости. Ей не раз доводилось видеть обнаженных людей — и мужчин, и женщин, — и ее это не волновало. Она считала, что ему необходима защита, не от холода, а от злых духов. Женщинам не позволялось участвовать в некоторых ритуалах, но она знала, что мужчины из Клана всегда прикрывают гениталии перед тем, как выйти из пещеры. Но она не поняла, почему теперь вдруг смутилась, почему у нее запылали щеки и ее охватило странное приятное возбуждение.