Долина лошадей

Ну и дурак же ты! Разве ты не слышал? Она не позволяла ему, он ее заставил! А ведь она даже не знакома с Ритуалом Первой Радости. А ты тут же во всем обвинил ее! Она откровенно рассказала тебе о происшедшем, хотя эти воспоминания причиняют ей боль, а как поступил ты?

Джондалар, ты еще хуже того плоскоголового. Он хотя бы не скрывал своего отношения к ней. Он ее ненавидел, ему хотелось ее помучить! А ты? Она доверилась тебе, призналась в своих чувствах к тебе. Когда ты смотрел на нее, ты изнемогал от желания, Джондалар, и она давно уже стала бы твоей, если бы ты не щадил свое самолюбие из страха получить отказ.

Если бы ты повнимательней к ней присмотрелся, вместо того чтобы постоянно думать о самом себе, ты бы заметил, что она ведет себя не как опытная женщина, а как пугливая юная девушка. И как тебе это только не бросилось в глаза, ведь ты повидал их немало на своем веку.

Но она совсем не похожа на пугливую юную девушку. Да, она просто самая красивая из женщин, которых тебе доводилось встречать. Она прекрасна, она так много знает и умеет и держится так уверенно, что ты испугался. Испугался, как бы она тебя не отвергла. Тебя, неповторимого Джондалара! Мужчину, которого все женщины считают неотразимым. А теперь, можешь быть уверен, ты ей больше не нужен!

Но тебе просто показалось, будто она уверена в себе. Она и не подозревает о своей красоте. Она считает себя слишком высокой и уродливой. И как только кому-то могло прийти в голову, будто она уродлива?

Но она выросла среди плоскоголовых, не забывай об этом. Кто бы мог подумать, что они способны заметить различия между собой и людьми? А впрочем, кто бы мог подумать, что они возьмут к себе маленькую девочку чуждого им племени? Разве мы поступили бы так же, наткнувшись на малышку племени плоскоголовых? Интересно, сколько ей тогда было лет? Видимо, совсем немного – шрамы на бедре очень давнишние. Какого страху ей довелось натерпеться – она потеряла родителей, осталась одна, а потом на нее напал пещерный лев.

А плоскоголовые ее вылечили! Что могут плоскоголовые понимать в целительстве? Но именно у них она научилась лечить людей и стала искусной целительницей. Настолько искусной, что ты принял ее за одну из Тех, Кто Служит Великой Матери. Тебе следовало бы стать сказителем, а не мастером по изготовлению орудий! Ты просто постоянно закрывал глаза на правду. Но теперь тебе все известно, и что это меняет? Разве твоя рана зажила хуже, чем могла, из-за того, что она узнала секреты целительства от плоскоголовых? Или она стала менее красивой из-за того, что родила на свет непонятную тварь? И что позволяет тебе считать ее сына недочеловеком?

Она осталась такой же желанной для тебя, Джондалар, как и прежде. Но думать об этом поздно. Она не сможет больше доверять тебе, ничто этого не изменит».

Ему стало бесконечно стыдно. Руки его сжались в кулаки, и он замолотил ими по шкурам.

«Дурак! Ты безнадежный дурак! Ты сам все испортил! Уж лучше тебе убраться отсюда.

Нет, это невозможно, тебе не удастся взять и уйти, Джондалар. У тебя нет ни одежды, ни оружия, ни еды, а без этого ты не сможешь продолжить Путешествие.

Ну и где ты собираешься все это взять? Разумеется, у Эйлы, ведь все, что ты видишь вокруг, принадлежит ей. Тебе придется попросить ее поделиться с тобой хотя бы запасами кремня. С помощью орудий ты сможешь сделать копья, а потом отправиться на охоту, чтобы обзавестись мясом и шкурами, из которых ты соорудишь себе одежду, спальный и заплечный мешки. На подготовку уйдет немало времени, и ты доберешься до родных мест не раньше чем через год. И тебе будет очень одиноко без Тонолана».

Джондалар зарылся еще глубже в меховые шкуры. «И почему только Тонолан погиб? Уж лучше бы лев убил меня самого. – В уголках его глаз выступили слезы. – Тонолан ни за что не стал бы так глупо себя вести. Братишка, как жаль, что я не знаю, где находится тот каньон. Мне бы очень хотелось, чтобы Зеландонии помог тебе совершить переход из этого мира в мир иной. Мне больно думать о том, что твои кости, разбросанные хищниками, валяются неизвестно где».

Он услышал, как стучат копыта лошади, поднимающейся по каменистой тропке, и решил, что Эйла вернулась. Но в пещеру вошел жеребенок. Джондалар поднялся с постели, вышел на уступ возле пещеры и окинул взглядом долину, но нигде не заметил Эйлы.

– Что случилось, малыш? Они не взяли тебя с собой? Это я во всем виноват, но подожди, они вернутся… хотя бы ради тебя. К тому же Эйла тут живет… одна. Интересно, сколько времени она провела здесь? В одиночестве. Уж не знаю, смог ли бы я выдержать такое.

Джондалар, ты сидишь тут и горюешь из-за собственной глупости, а сколько ей пришлось всего вынести? Но она не плачет. Какая замечательная женщина. Красивая. Величественная. А ты упустил ее, Джондалар, ты жалкий дурак! О Дони! Как бы мне хотелось все исправить».