Долина молчаливых призраков. Скованные льдом сердца

Первые мгновения после того, как сломалось кормовое весло, Кент был настолько ошеломлен, что стоял словно парализованный. Он чувствовал, как руки Маретт все теснее обвиваются вокруг его шеи. Краем глаза он уловил румянец на ее запрокинутом вверх лице — румянец, сменившийся вскоре смертельной бледностью, — и понял, что и без его объяснений девушка отлично сознает почти полную безнадежность положения, в которое они попали. Это принесло Кенту некоторое облегчение. Так было спокойнее для него, поскольку он знал, что она не ударится в панику, несмотря ни на что. Он склонил к ней лицо. почти ощущая бархатистую нежность ее щек. Девушка протянула к нему губы, и уста их слились в долгом поцелуе. Его объятия на мгновение стали даже чересчур сильными, яростными от любви к ней, отчаянными от решимости во что бы то ни стало уберечь ее от беды.

Мозг Кента работал быстро и напряженно. Существовал, пожалуй, всего лишь один шанс из десяти, что баркас — без руля и какого бы то ни было управления — проскочит удачно между черными стенами стремнины и острыми гранитными зубами порогов. Но даже если им и удастся благополучно миновать этот проход, они окажутся во власти полиции, разве что только какой–нибудь сверхъестественный каприз судьбы прибьет баркас к берегу прежде, чем катер пройдет через Пучину.

С другой стороны, если их унесет достаточно далеко через нижние пороги, они смогут пуститься вплавь. Имелось еще ружье, лежащее поперек заплечного мешка. В этом, в сущности, и заключалась главная надежда Кента, — если баркас пройдет пороги Пучины. Борта судна обеспечат им более надежную защиту, чем тонкие стенки катера их преследователям. В сердце Кента внезапно вспыхнула яростная ненависть к тому Закону, верным слугой которого когда–то являлся он сам. Закон гонит их к погибели, и поэтому он будет сражаться с ним. Команда катера едва ли насчитывает больше трех человек, и он убьет их, если его вынудят обстоятельства!

Баркас мчался через кипящие струи, как норовистая скаковая лошадь. Неуклюжее и неуправляемое судно вертелось и крутилось в стремительном водовороте. Мокрые зазубренные вершины гигантских скал проносились совсем рядом но обеим сторонам бешеного потока. И Маретт, продолжая обнимать Кента одной рукой за шею, мужественно глядела вместе с ним вперед, в лицо опасности. Им уже виден был Драконов Зуб, угрюмый и мрачный, поджидающий их на пути. Еще через сто двадцать секунд они либо минуют его, либо разобьются. Расшнуровывать сапоги уже было некогда, и времени для объяснений не было тоже. Выхватив из кармана нож, Кент одним движением сверху вниз разрезал шнуровку. Быстро сбросив сапоги, он проделал ту же операцию и с обувью Маретт. Даже в этот час страшной опасности он не переставал восхищаться быстротой, с которой Маретт реагирует на его действия, продиктованные необходимостью. Она сорвала с себя верхнюю одежду и отбросила ее, заметив, как он с трудом поспешно стягивает плотную вязаную рубаху. В одной нижней сорочке, с длинными густыми волосами, развевающимися по ветру, постоянно господствовавшему в Пучине, с обнаженными руками и шеей, с сияющими глазами, неотрывно прикованными к Кенту, она тесно прижалась к нему, и губы ее неслышно повторяли его имя. А еще через мгновение она повернула к нему лицо и быстро произнесла:

— Поцелуй меня, Джимс… поцелуй… на прощание…

Ее теплые губы слились с его губами, и обнаженные руки охватили его шею в отчаянном и искреннем объятии ребенка. Кент бросил быстрый взгляд вперед, прочно уперся ногами в днище баркаса, затем погрузил руку в мягкую массу волос девушки и прижал ее лицо к своей обнаженной груди.

— Я умею плавать, Джиме! — стараясь преодолеть рев потока, прокричала она. — Если мы ударимся о скалу…

Она не закончила из–за внезапного возгласа, сорвавшегося с его губ. Он почти забыл о наиболее важном моменте, который должен был предусмотреть. Он бросился к мешку и отрезал прочную веревку, обмотанную вокруг заплечных лямок. В следующее мгновение он вернулся к Маретт и обвязал веревку вокруг ее, талии. Другой конец веревки он протянул девушке, и та привязала этот конец к его запястью. Она улыбалась, затягивая узел. Улыбка была странная, напряженная, но она уверила Кента в том, что маленькая храбрая женщина не боится, что она верит в него до конца и знает, в чем заключается смысл этой веревочной связки.

Через десять секунд произошло столкновение. Баркас врезался в Драконов Зуб серединой правого борта. Кент приготовился к толчку, но его попытки сохранить равновесие, держа на руках Маретт, оказались тщетными. Доски борта защитили их от удара о скользкую поверхность утеса. Сквозь оглушительный рев воды, стоявший в его ушах, Кент расслышал треск ломающегося дерева. Баркас приподняло над водой могучей силой потока, и в течение одной–двух секунд казалось, что он вот–вот перевернется и затонет. Затем его нос начал медленно сползать с утеса.