Долина роз

На второй день под вечер мы приблизились к реке, несущей свои воды в глубокой долине с каменистыми, обрывистыми берегами. За рекой виднелись постройки большого села, высилась церковь, а дальше, казалось, рукой подать, подступали горы.

Паромов и мостов на реке нет, мы переправлялись вброд. Вступая в воду, лошади храпели, испуганно прядали ушами. Вода с шумом билась о колеса экипажей. Подводы переправлялись поодиночке. Фома Кузьмич управлял лошадьми с облучка. Ахмет, сняв сапоги и засучив брюки выше колен, вел лошадей под уздцы. Место переправы было мелкое, вода едва доходила до ступиц колес, но течение было сильное, а дно каменистое, неровное. Требовались сноровка и спокойствие, чтобы благополучно выбраться на другой берег.

Мы с Любой порядочно струсили, глядя на бурлящую вокруг повозок реку. Мама, обняв Любу, испуганно твердила едущему рядом на коне отцу:

— Осторожнее! Дети боятся… Пожалуйста, осторожнее!..

Наконец река позади. Одолев крутой каменистый подъем, лошади пошли веселей, потряхивая гривами.

Смеркалось.

Горы стояли, облитые светом солнца, а здесь, внизу, были уже вечерние сумерки.

Впереди замелькали огни. Вскоре мы въехали в село. Избы стояли редко друг от друга. Между ними виднелись бесформенные очертания развалин, на пустырях высились печные трубы. Село было наполовину сожжено в прошлогодних боях между белыми и красными. В давние времена здесь работал меднолитейный завод, село сохранило заводское название, но от построек завода остались немногие здания, основные же цеха были сравнены с землей или лежали в развалинах, заросшие бурьяном. Машины и станки были вывезены хозяевами на другие предприятия. Историю этого села кратко рассказал нам отец.

На квартиру, где мы остановились, пришли местные власти. Председатель волостной управы был коренастый мужик с черной с проседью бородой, в суконной поддевке и шевровых сапогах. Захудалый невзрачный офицер с погонами поручика и рыжими щетинистыми усами сообщил нам, что он становой пристав. Пришел и местный священник, маленький, болезненного вида старичок в поношенном подряснике и старой фетровой шляпе с обвислыми краями.

Клавдия Никитична подошла к священнику под благословение. Тот поднял худую бледную руку, осеняя ее крестным знамением, а затем подставил серебряный нагрудный крест, чтобы она могла приложиться.

— Мир вам и благословение всевышнего, — молвил он слабым старческим голосом.

— Путешествующим и плавающим — мир и благоволение, — в тон ему тихо молвил Фома Кузьмич.

Отступление белых ставило начальство отдаленной глухой волости в затруднительное положение: уходить на восток, за горы, в Сибирь, не хотелось, а оставаться было опасно. Красные не любили начальства старого режима. Тем более что сыновья всех этих представителей власти были в армии у белогвардейцев. У священника два сына-офицера служили в полках генерала Каппеля. В стане белых сражался и племянник станового пристава.

— Население кругом ненадежное, — жаловался пристав глухим, словно простуженным голосом. — В пятнадцати верстах деревня — голь перекатная и большевик на большевике, большинство мужиков и парней у красных, другие притаились, ждут удобного случая побунтовать. В сорока верстах стекольный завод, в прошлое лето там создался из рабочих полк, ушел с партизанами. Как тут жить? Что делать? Из губернии никаких указаний нет, вот и сиди тут, трепещи, как осиновый лист, что называется.

— Вам, пристав, конечно, уходить надо. С красными-то, поди, счеты есть? — молвил отец.

— Служба! — неопределенно вздохнул пристав.

— Верно. Ну а вам, отче, пожалуй, нечего старых костей тревожить. С вас спрос не велик.

— Что вы! — замахал руками священник. — В прошлом году отца Василия из соседнего села казни предали, а он старше меня почитай на два года!

— Наблудил, вероятно? Наушничал?

— Ничуть. Долг христианский выполнял.

— Разве? А в городе говорили, что отец Василий вместе с сыновьями-офицерами весной прошлого года восстание против красных поднял.

После долгого пути клонило ко сну. Сквозь дремоту я слушал рассказ о прошлогодних событиях. В селе этом прошлым летом долго стоял главный штаб красных, обозы, лазарет. Кругом шли бои, белые наступали со всех сторон, по деревням дымились пожарища. Наконец красные прорвались и ушли на север.