Долина розовых водопадов

– Почему ты так решила?

– Но вы всегда так дружно играли вместе, так трогательно общались.

Я открыл рот, не зная, что ответить. Это мы-то дружно играли? Пытаясь отвязаться от Джима, я шёл на разные уловки: в играх всегда назначал себя смелым, сильным и красивым героем, соседу же доставались исключительно отрицательные персонажи. Я ломал его игрушки и неоднократно пытался спровоцировать драку. Всё тщетно. Вежливый и невозмутимый Джимми стойко сносил мои издевательства и только улыбался.

– До завтра, ― говорил он тоненьким голоском, протягивая мне маленькую потную ручонку, ― было очень приятно провести день с другом.

От этой приторной улыбки меня выворачивало. Он уходил домой, совершенно довольный собой, я же бежал в свою комнату, кусая губы, и, бормоча проклятья.

Мама продолжала загадочно улыбаться.

– Скоро летние каникулы. Мы с папой пригласили мистера и миссис Берри к нам в гости. И ты снова сможешь общаться со своим приятелем, с хорошим мальчиком, с живым человеком, в конце концов. А то тебя от книжек не оттянешь!

– Нет! ― в отчаянии закричал я, что весьма удивило маму.

Самое отвратительное заключалось в том, что я просто не мог объяснить родителям, почему не люблю Джима. Но мама сумела понять. И тогда она рассказала, что у мальчика было трудное детство пока мистер и миссис Берри не усыновили его. Мама намекнула, что произошла какая-то тёмная история, но на это я не обратил никакого внимания. Десятилетнему мальчишке было трудно отследить все детали, ещё труднее разложить все по полочкам и сделать выводы. Я долго уговаривал родителей отправить меня на всё лето к тете Терезе, родной сестре отца, в Англию. В конце концов, они согласились.

Мы не виделись с Джимом больше пятнадцати лет и встретились случайно на презентации моей первой книги, посвященной Китаю.

– Майки! Друг! ― он шёл ко мне с бокалом шампанского, раскрывая свои объятия. ― Прочитал твой роман. Не со всем согласен, но, по большому счету, трактовка многих легенд и мифов верна. Впрочем, для человека, родившегося в Америке, ты неплохо чувствуешь Китай.

Я улыбнулся.

– Судя по твоим словам, ты знаешь эту страну лучше.

Джим сделал глоток из бокала.

– Совершенно верно, ведь я же наполовину китаец.

Эта новость ошарашила.

– Меня усыновили в пятилетнем возрасте. Но зов крови не унять. Я провел в Китае семь лет. И, позволь сказать без хвастовства, являюсь одним из лучших знатоков этой страны. Кстати, Майки, на будущей неделе выходит моя очередная книга. Прочти. Думаю, нам будет, что обсудить.

Вскоре, ознакомившись с трудами Джима, я был вынужден признать, что он, действительно, замечательно разбирается в традициях и истории Китая. Но мы смотрели на эту страну по-разному: я – со стороны, как американец, а он – изнутри, как китаец, как часть великой культуры.

Я не удивился, увидев Джима в аэропорту. Он, как и я, жил на две страны. Я был просто раздосадован тем, что в день моего возвращения в Штаты с Лией, именно он первым попался нам на глаза.

– Ну, хвастайся, что на сей раз привез из Поднебесной.

Не знаю почему, но я почувствовал непреодолимое желание закрыть собой Лию, спрятать её от прилипчивого взгляда Мистера Совершенство. Но Джим обошёл меня и галантно поклонился моей жене.

– Раз уж Ваш спутник не спешит представить нас друг другу, разрешите отрекомендоваться. Джим Берри, друг Майка и Ваш покорный слуга.

Лия смутилась и крепче сжала пальцы.

– Моя жена Лия. ― Нехотя ответил я и, заметив у дверей Сэма, поспешил к нему. ― До встреч, Берри.

Я только на секунду обернулся и только краем глаза выхватил Джима. Но этого оказалось достаточно, чтобы заметить, как исказилось его лицо. Что это было? Злость, испуг, недоумение, а, может, всё вместе? На рассуждение времени не осталось. Я торопился покинуть здание аэропорта. И уже через час забыл о досадной встрече.

Лия никогда не была в Америке. Она во все глаза смотрела в окно автомобиля и смеялась.

– Майкл! Какой шумный твой город. Он совсем не похож ни на Лондон, ни на Париж, ни на мою родную деревню! Но мне тут очень нравится.

Мы подъехали к дому. Ворота оказались открытыми, а на ступенях я увидел улыбающихся родителей, горничную Эмму и повара Бриоша.

– Ну вот мы и дома, любимая. ― Торжественно произнес я, помогая Лии выйти из автомобиля.

Прошел месяц. Мама полюбила Лию, как собственную дочь. Они много времени проводили вместе, а я полностью погрузился в работу. Новая рукопись должна была лечь на стол моего издателя, Зага Мартина, через две недели. Я пообещал жене, что как только Заг ознакомится с очередным шедевром скромного гения, мы отправимся путешествовать. Я хотел показать Лие весь мир, подарить все звёзды, бросить целую вселенную к её ногам.

Как часто мы бываем слепыми и глухими, не прислушиваемся к внутреннему голосу, не умолкающему в каждом из нас, и не верим предчувствиям. А потом сожалеем, виним себя, заламываем руки. Это я о себе. Никогда не забуду тот день.