Долина счастья

– Я посчитал, что лучше всего обсудить ситуацию с твоей мамой лично. Кстати, я не собирался тебя обвинять. Ты восприняла это неправильно. Мне всего лишь нужно было убедиться, что ты больше не будешь ему писать.

– Ты прилетел в Англию только для того, чтобы обсудить это с моей мамой? – недоверчиво спросила Фелисити.

Видаль небрежно шевельнул рукой, словно отмахивался от ее вопроса.

– Ты приехал не только из-за этого, верно? Причина крылась в чем-то другом.

Наступила очередная пауза, и Видаль задумчиво посмотрел в окно, перед тем как ответить:

– Как я говорил прежде, будучи главой семьи… Это был мой долг. Твоя мать переживала очень тяжелые времена – потерю любимого человека и катастрофическую финансовую ситуацию.

– Неожиданно мама унаследовала огромное состояние, – медленно произнесла Фелисити. – Деньги от тети, о которой она ни разу не упоминала и которую я никогда не видела. Мама была рада этим деньгам. Они помогли ей вырастить и воспитать меня. На них мы купили чудесный дом за городом. Благодаря им мама могла не работать и проводить все время со мной. С помощью этих денег я училась в очень хорошей школе и затем в университете.

Флис мысленно перебирала факты и догадки, и вдруг перед ней предстала полная картина – она осознала правду, шокировавшую ее до глубины души.

– Не было никакой богатой тети, так? – спросила Флис тихо. – Не было ни завещания, ни наследства. Это сделал ты. Ты за все заплатил.

– Фелисити…

– Это правда, не так ли? – не отступала молодая женщина. Она сильно побледнела. – Это правда, – вздохнула она. – Это ты купил дом, это ты оплачивал все наши расходы, мое образование.

– Ты и твоя мама имели полное право на то, что я вам предоставлял. Я лишь компенсировал урон, нанесенный моей бабушкой. Аннабель поначалу не хотела принимать от меня помощь, но я объяснил ей тогда и повторяю тебе сейчас, что вина нашей семьи только увеличится, если я не поделюсь тем, что по праву принадлежит и вам.

– Как же я ошибалась в отношении тебя. – Эмоции настолько сдавили горло Флис, что она едва могла говорить. – Я недооценивала тебя.

Взволнованная Фелисити вскочила с кресла и принялась ходить кругами, заламывая в отчаянии руки.

– Нет, Флис, – возразил Видаль. – Ты просто видела все не в том свете. Я действительно заслуживаю осуждения. Стоит мне вспомнить, как плохо я думал о тебе…

– Пожалуйста, не будь так добр со мной, – умоляла Флис. – От этого только хуже.

Но ей одной было известно, насколько хуже. Теперь Флис видела Видаля таким, каким он был на самом деле. Он – благородный человек, и без него ее жизнь станет пустой.

– Я хочу, чтобы дом моего отца достался тебе, – сказала Фелисити. – Мне не нужны деньги от его продажи. Будет правильным, если дом вновь станет частью поместья. Я уезжаю в Англию, Видаль, и как можно скорее.

– Фелисити…

Видаль подошел к молодой женщине. Если он сейчас прикоснется к ней, она не устоит. Флис это отлично понимала.

– Я не могу оставаться здесь, – почти простонала она.

– Ты перенесла шок. Глупо принимать решения сгоряча.

Пока Видаль говорил, он протягивал к Флис руки. Еще секунда – и он дотронется до нее. Фелисити не могла допустить этого. Она не имеет права на такой риск.

Флис сделала шаг назад, забыв, что там стоит кресло. Она упала бы, если бы Видаль не подхватил ее.

Она слышала, как бьется его сердце, вдыхала запах его кожи. Видаль всего лишь держал ее за руки, но тело Флис жаждало оказаться как можно ближе к нему.

Фелисити попыталась вырваться, но Видаль еще крепче сжал ее руки. Она посмотрела на него. Он наклонил голову. Флис почувствовала его дыхание на своих губах. Ее опалил жар.

– Нет, – запротестовала молодая женщина, но ее отказ был заглушён страстным поцелуем Видаля.

Она так сильно хотела его… Она так сильно любила его…

Но Видаль не любит ее.

– Нет! – закричала Флис, отталкивая его. – Не прикасайся ко мне. Я не могу выносить это. Я должна уехать, Видаль, я слишком сильно люблю тебя, чтобы оставаться…

Испугавшись своего признания, Фелисити уставилась на застывшего словно статуя Видаля.

– Что ты сказала? – резко спросил он.

«Он злится на меня», – подумала Флис. Она поставила их обоих в неловкое положение.

– Что ты сказала? – повторил Видаль.

В панике Флис отшатнулась и замотала головой, соврав:

– Я ничего не говорила.

Видаль приблизился к ней вплотную:

– Нет, ты сказала. – Он пронзал ее взглядом. – Ты сказала, что любишь меня.

Фелисити больше не могла скрывать свои эмоции. Она потеряла самоконтроль и чувствовала, что ее бедное сердце разбито. Имеет ли теперь значение гордость, если уже многое потеряно?

Подняв голову, Флис проговорила:

– Хорошо… Да, я действительно тебя люблю. Я хочу детей только от тебя, Видаль. Не вини меня, если тебе неприятно слушать это и знать о моей любви. Ты сам вынудил меня.

– Не хочу знать?! Не хочу слышать то, что я мечтал услышать еще в то время, когда тебе было шестнадцать лет?!

– Что? – Флис растерялась. – Нет, ты не это имеешь в виду, – запротестовала она.