«Долина смерти». Трагедия 2-й ударной армии

— У нас новый сотрудник, познакомьтесь.

Ко мне подошел среднего роста, смуглый, с приятным лицом человек и назвал себя:

— Муса Залилов.

С Залиловым (Джалилем) мы быстро нашли общий язык. Оказалось, Джалиль, по национальности татарин, родился в Оренбургской области, учился в МГУ, где учился и я, работал в Казани (а я уроженец Чувашской АССР). Наши характеры во многом совпадали, вплоть до того, что мы оба были непьющие и некурящие, оба гуманитарии (я — историк, Джалиль — литератор).

Еще в студенческие годы я заинтересовался историей народов Поволжья, а в послевоенные годы опубликовал ряд исследований по истории чувашей, казанских татар, калмыков. Однажды я поделился с М. Джалилем своими соображениями о месте и значении Волжско-Камской Болгарии для истории народов Среднего Поволжья. Каково же было мое удивление, когда Муса начал рассказывать историю волжских болгар как квалифицированный историк. Он прекрасно знал историю Казани — наиболее северного центра Волжско-Камской Болгарии.

В апреле подразделения 59-й стрелковой бригады вели бои в районе Малого и Большого Еглина. Отсюда до д. Огорелье было 40–50 км. Здесь была проложена железнодорожная узкоколейка, облегчавшая связь частей армии с ее штабом. Пользуясь этой узкоколейкой, я нередко выезжал в политотдел и штаб армии для решения различных вопросов.

После каждой поездки я оставлял время, чтобы зайти в редакцию «Отваги» и навестить М. Джалиля. Во время этих встреч я близко познакомился с его творчеством.

Однажды Муса прочитал мне свое новое стихотворение «Твоя доля»:

Мы наступаем. Всюду груды лома,
Винтовок, пушек — признаки разгрома,
Вот каска, неказистая на вид,
С кокардой на боку в траве лежит.
Заржавела. Владелец сгнил. Могила
На перекрестке высится уныло.
Слепили крест, сломав какой-то шест,
И каску нахлобучили на крест,
Стервятники и мокрые вороны
Над ним ясик читают похоронный.
Тот, кто зарыт здесь, будучи живым,
Был множеством желаний одержим:
На этих землях властвовать хотел он
Помещиком, сатрапом оголтелым.
В его воображении тупом
Народ наш гордый жалким был рабом.
Но горьким был фашист застигнут крахом —
Он сам под землю лег холодным прахом.
Да, так, фашист, задумал ты хитро,
Но не тебе делить страны добро!
Аршин земли да крест дубовый в поле —
Вот, — как гласит присловье, — серебро,
Которое пришлось тебе на долю!

По моему приглашению М. Джалиль вечером 30 апреля 1942 г. приехал в политотдел бригады для сбора материалов о боевых подвигах воинов части. Но случилось так, что поэт сам стал очевидцем боевых будней.

…В ночь с 23 на 24 апреля в штабе 59-й бригады были получены сведения о том, что недалеко от с. Малое Еглино 1-й стрелковый батальон оказался в окружении. Командир бригады поручил мне отправиться немедленно к месту событий и принять меры к освобождению батальона из окружения. Со мной вместе пошел и Муса Джалиль.

Наша небольшая группа (я, Муса и несколько солдат) бегом отправилась к месту боев. Нам удалось пробраться в расположение окруженного батальона. Посоветовавшись с нами, комбат майор Роман Кузнецов принял решение: батальону рассредоточиться и выходить из окружения поодиночке. Так и было сделано. В болотистых условиях, когда начался весенний разлив, было невозможно создать мощный кулак для выхода в одном месте.

Однако штаб 1-го батальона, находившийся в землянке, вырытой посреди поляны, оказался в угрожающем положении. Немецкие снаряды вот-вот могли разрушить деревянные накаты. Вражеские автоматчики простреливали выход из землянки.

Что предпринять? Мы вместе с Джалилем и другими офицерами и солдатами (всего около 20 человек), находившимися в этой землянке, приняли решение выбраться из западни, проплыв по подходившему к землянке глубокому каналу до ближайшего леса (примерно полкилометра), где находились позиции наших войск. Канал был наполнен водой и льдом. Первым бросился в воду комбат, затем комиссар батальона, потом мы с Джалилем, остальные офицеры и солдаты. Фашисты заметили нас и открыли губительный огонь. Около половины пловцов, пораженных вражеским пулями и снарядами, потонуло. Остальные доплыли до окраины леса. После такого «крещения» мы с Джалилем заболели воспалением легких и с неделю пролежали в медсанроте.