«Долина смерти»

Май 42-го года оказался для нас роковым. Продукты питания иссякли, люди слабели с каждым днем. В районе Мясного Бора приступили к строительству узкоколейной железной дороги, на которую возлагались большие надежды. Она не принесла никакой пользы, потому что немцы то и дело перекрывали ее в районе Мясного Бора. В результате их наступления на стыке 52-й и 59-й армий проход в Мясном Бору теперь составлял не более 500–600 м по фронту и 4 км в глубину. Над этой узкой полосой господствовала немецкая авиация, разрушая все построенное.

В связи с переводом меня в особый отдел Волховского фронта в конце мая я проходил по этой дороге и видел, что узкоколейка разбита. Дальнейшая трагическая судьба воинов 2-й ударной хорошо известна, но я уже служил в особом отделе фронта и не участвовал в завершающем этапе операции.

С. И. Кочепасов,

лейтенант в отставке,

бывш. начхим 1102-го сп 327-й сд

П. В. Рухленко В окружении

Перед войной я работал инструктором райкома партии в Черниговском районе Запорожской области. В день вступления немецких войск в наш район меня, вместе с другими работниками райкома, отправили в Саратовскую область. Вскоре я был мобилизован и направлен на курсы политсостава в г. Аткарск. Спустя полтора месяца был направлен на Волховский фронт.

На станции Малая Вишера нас всех (700 человек) ночью лично напутствовал во 2-ю УА командующий фронтом К. А. Мерецков. Вместе с ним был и член Военного совета фронта армейский комиссар 1 ранга А. И. Запорожец. Генерал Мерецков кратко охарактеризовал военно-политическую обстановку и задачу 2-й ударной, ответил на наши вопросы. Мы еще не знали, что Ленинград в блокаде с 8 сентября. Мерецков рассказал нам об этом и поставил задачу отрезать немецкую группировку южнее Ладоги и соединиться с ленинградцами. А. И. Запорожец добавил, что скоро будет 700-летие разгрома немецких рыцарей на Чудском озере. Наша задача — напомнить немцам о том побоище.

Следующей ночью нас посадили на полуторки и повезли к Волхову.

13-24 января 1942 г. войска 2-й ударной прорвали оборону противника у Мясного Бора и начали продвижение на Любань. Но уже с самого начала эта операция была очень сложной. Зима в тот год стояла холодная, морозы иногда превышали 30 градусов; глубокие снега, болота, леса — все это очень затрудняло действия наших войск в наступлении.

Я получил назначение в 327-ю сд, в 1102-й полк. На месте меня и других политработников приняло командование полка: командир полка подполковник Можаев и комиссар полка батальонный комиссар Царев. Последний сказал: «Мы на войне, а на войне стреляют, поэтому берегите людей, каждого человека, нам еще долго воевать».

Наши части прорвали оборону противника и устремились к Любани. Но противник обрушил на нас все силы, артиллерию и авиацию. В результате обстрелов и бомбежек погибло много лошадей, и наши части остались без тягловой силы. Наступление было остановлено, а часть дивизии попала в окружение. Потребовались большие усилия, чтобы вывести передовые части из окружения. По существу, создалось окружение в окружении, так как немцы вскоре перекрыли горловину прорыва у Мясного Бора. Это был поворот от наступления к обороне.

Комиссар полка Царев вызвал нас на короткое совещание и потребовал усилить политическую работу в условиях создавшегося положения, чтобы сохранить боевой дух личного состава. При этом батальонный комиссар добавил, что командование полка особенно надеется на батарею.

А вскоре мы получили приказ о соединении 76- и 45-миллиметровых батарей в одну противотанковую группу под руководством капитана Белова. Было предупреждение о возможности появления танков со стороны Любани.

Капитан Белов всегда внимательно относился к моим предложениям. Работали мы слаженно, разногласий у нас не было. Однажды Белов мне сказал: «Снарядов у нас маловато». Я ответил, что нужно надеяться не только на снаряды, но прежде всего на личный состав. У нас имеются еще гранаты и автоматы, а главное — преданность Родине.

Обстановка осложнилась с приходом весны. В марте начал таять снег, болота наполнились водой. Нам стало известно, что Мясной Бор закрыт. Это мы почувствовали и по значительному сокращению пайка. Через неделю усилиями 2-й ударной и фронта дорога к Мясному Бору была открыта, но «коридор» стал значительно уже. Немцы обстреливали наш транспорт с обеих сторон. Доставка боеприпасов и продовольствия ухудшилась, движение стало более опасным.

Командование армии обещало нам проложить узкоколейку на участке Финев Луг — Мясной Бор. Мыс большой надеждой ожидали этой дороги, но 5 апреля немцы снова перекрыли «коридор».

Внутри нашего котла мы сами настилали деревянные дороги по болотам; но это давалось нам с большим трудом, так как от недоедания бойцы слабели все больше и больше. Ночью самолеты стали сбрасывать нам мешки с сухарями, которые и собрать было трудно. Вдобавок у нас не было соли. Общее состояние людей ухудшалось.