Читаем Долина солнца (рассказы) полностью

С чувством юмора в клане Фернандесов было довольно туго. И вот со связанными за спиной руками и под конвоем двух братьев-Фернандесов, один из которых ехал слева от него, а другой в дюжине футов позади, Малыш Кактус отправился совсем в другую сторону.

Он знал, что они замышляют, ибо одного только упоминания о муравьях было вполне достаточно, чтобы догадаться об этом. Это была старинная традиция племени яки, когда жертву привязывали к муравьиной куче, и братьев Фернандесов уже по крайней мере пару раз подозревали в повторении подобного опыта. Малыш тогда как раз помогал снимать с муравейника то, что осталось от тела. И было это жутко неприятное и впечатляющее зрелище.

Взошедшая в небе полная луна, та луна, под которой он собирался провести вечер с Бесс (по предварительной договоренности), была поистине великолепна, а одинокие скалы и валуны, которыми была усеяна каменистая земля пустыни, казались частью зловещего и необычного пейзажа какой-нибудь далекой планеты в то время, как Малыш Кактус ехал вслед за Койотом по едва различимой на земле тропе. Всего один раз с вершины пригорка он увидел далекие огни Рок-Крик, и ему даже показалось, что оттуда доносятся звуки музыки.

Тропа, по которой они ехали, спустилась в каньон Агуа-Приета, минуя стороной темные воды ручья. Малыш Кактус знал, куда его везут - в той стороне находилось старое копище племени индейцев яки. И тут ему на ум пришла неплохая идея.

Мигель внезапно чихнул, и голова его непроизвольно качнулась влево.

- Ой! - сказал Малыш. - Это не к добру! Очень плохая примета!

- Что? - Мигель обернулся в его сторону.

- Чихать влево - к несчастью, - напомнил Малыш.

Оба брата дружно промолчали, но ему показалось, что упоминание о старом поверье, бытовавшем в племени яки, произвело на них довольно сильное впечатление. Ему было хорошо известно, что во многих индейских племенах Юго-Запада считалось, что если при чихании человек склоняет голову вслево, то случится какое-нибудь горе. И ему казалось, что обоим братьям это поверье было знакомо.

- Ай-яй-яй, - тихо вздохнул он.

* * *

Мигель беспокойно заерзал в седле. Огромные черные скалы возвышались над ними. Малыш прекрасно знал, что обоим братьям доводилось и прежде неоднократно бывать здесь. Будучи до некоторой степени потомками яки, они наверняка должны побаиваться злых духов, которые, как считалось: обитали на древнем шаманском капище племени.

Малыш безуспешно шевелил затекшими пальцами, отчаянно пытаясь ослабить сыромятный шнур, связывавший его руки. Где-то со стуком упал камешек, и он вздрогнул.

- Что это было? - испуганно спросил Малыш.

Койот Фернандес взглянул вверх, потом на него, а затем тревожно огляделся по сторонам. Свет луны не проникал на дно каньона, и в кромешной тьме было невозмножно что-либо разглядеть. Принадлежавший Малышу пояс с пистолетами Койот повесил на луку своего седла, и если бы только удалось высвободить руку, то уж тогда бы они у него получили!

- Погодите! - внезапно окликнул он их.

Братья натянули поводья, и Малыш почувствовал на себе их хмурые взгляды.

- Вы только прислушайтесь! - сказал он. Оба как по команде задрали головы вверх. Когда человек посреди ночи начинает вдруг к чему-либо прислушиваться, то ему и в самом деле становятся слышны разные звуки, на которые он раньше попросту не обращал внимания.

Где-то со склона осыпались мелкие камешки, и казалось, что каньон вздыхает. Койот заерзал в седле и быстро заговорил по-испански с Мигелем, который неуверенно хмыкнул в ответ.

- Ну, что я говорил? - сказал Малыш Кактус. - Вы оба скоро умрете.

- А? - обернулся в его сторону Койот.

- Вы скоро умрете, - повторил Малыш. - Древние боги гневаются, что вы везете меня сюда. Это земля яки, здесь живут их духи, а я не из их племени.

Койот Фернандес демонстративно проигнорировал его болтовню, но Мигелю, похоже, стало не по себе. Он взглянул на брата, как будто собираясь что-то сказать, а затем лишь пожал молча плечами. Малыш по-прежнему пытался освободиться от пут, которыми были связаны его руки. От всех этих усилий и постоянного напряжения его запястья сделались влажными от пота. Если бы ему удалось отделаться от них, или если бы у него было хотя бы немного больше времени...

Вскоре тропа сделалась заметно шире, и он оказался на ровной площадке недалеко от ручья. Когда-то давным-давно сюда приходили индейцы племени яки. Некоторое время назад, преследуя табун диких лошадей, Малыш проезжал здесь. Там, в пещере, образованной нависающим над землей скальным выступом, стоял древний жертвенник, сохранившийся, как считалось, еще от ацтеков. Его напарник-мексиканец тут же начал проявлять признаки беспокойства и все порывался побыстрее уехать оттуда.

- Наверное вы умрете здесь, - сказал Малыш. - Мои духи подсказывают мне, что это случится очень скоро.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное