Читаем Долина солнца (рассказы) полностью

Джонни понятия не имел, что находилось позади него, но только та тропа, проложенная по скальному карнизу, по которой он ехал ранее, похоже, постепенно сошла "на нет", растворяясь и исчезая на почти отвесной каменной стене. Некоторый запас патронов у него при себе имелся, но вот воды и еды не было совсем.

Он осторожно выглянул из-за камней, делая вид, что собирается выбраться из-за них. В ответ тут же прогремел винтовочный выстрел, осыпавший его грудой острых каменных осколков, и он поспешно отпрянул назад.

- Вот черт, - сказал он сам себе, - связался на свою голову!

Внезапно он увидел, что по раскинувшейся перед ним открытой местности стремительно проносится всадник, и тогда, хоть и с некоторым опозданием, Джонни выстрелил по нему, что никоим образом не задержало того человека, а лишь заставило его поехать быстрее. Очевидно, он направлялся к скале, находившейся по другую сторону каньона. Джонни Лайал перезарядил свой "Винчестер" и еще раз убедился в том, что пистолет тоже заряжен. Будучи во всеоружии, он проверил тропу, а затем отполз обратно за камни. Так и есть, тропа исчезала, а никакого иного пути к отступлению не было.

Выбраться можно было лишь пройдя между завалами валунов, что находились справа, но бандитам эта дорога тоже наверняка известна, и они станут дожидаться его там. Держа винтовку на готове, он сидел, пригнувшись, за камнями и ждал. Затем, сделав внезапный выпад, он бросился к ближайшей к нему груде валунов. Пуля просвистела рядом с ухом, еще одна рикошетом отскочила от камня у него за спиной. Он бросился ничком на землю, падая на мягкий песок и тут же заползая за камни.

Впереди было заметно какое-то движение, и тогда, поднимаясь на колени, Джонни выхватил пистолет и выстрелил.

Наступила тишина, а затем раздался чей-то пронзительный крик, и послышалось цоканье подков. Потом еще один окрик и перестук лошадиных копыт. Джонни осторожно выглянул из своего убежища. По каньону стремительно неслись всадники, завидев которых, бандиты повернули коней вспять и бросились удирать.

Джонни осторожно поднялся на ноги. Гар Маллинз первым заметил его и закричал. По его команде остановились и остальные. Немного прихрамывая на ушибленную ногу, Джонни направился навстречу всадникам.

- Вот это здорово! - сказал он. - Я так рад вас видеть, ребята!

Ремзи пристально разглядывал его, чувствуя при этом поразительную легкость, как будто у него с души свалился огромный камень.

- Что на тебя нашло? - сердито спросил он. - Решил в одиночку одолеть всю шайку?

Джонни Лайл объяснил свою затею с кострами, и как он задумывал провернуть это дело.

- Единственная трудность оказалась в том, - сокрушался он, - что вместо того, чтобы побросать пушки и сдаться, они набросились на меня, а так все получилось бы!

Гар Маллинз откусил небольшой кусочек от плитки жевательного табака и, сверкнув глазами, взглянул на Чака.

- Будь я здесь, малыш, все вышло бы как надо! - Он посмотрел на Берта. - Может быть попробуем догнать их? Еще не поздно.

- Думаю, что не стоит, - сказал Ремзи. - Если они считают, что с той стороны каньона на них надвигается отряд, то наверняка засядут где-нибудь и просто так не сдадутся. Тогда нам пришлось бы выуживать их оттуда по одному.

- А я дождался бы, пока они сами выползут оттуда, - чистосердечно признался Монти Рейган. - С этим Лейси шутки плохи. - Он с уважением взглянул на Лайла. - Джонни, я снимаю перед тобой шляпу. Ты оказался смелее меня, если уж отважился выйти один против целой банды.

- Одного он все же пристрелил, - объявил только что подошедший и присоединившийся к общему разговору Бакки МакКэнн. - Вон там валяется Пит Гейбор с простреленным черепом.

- Это получилось чисто случайно, - сказал Джонни. - Они бросились прямо ко мне, так что я насилу ноги унес.

- Попал еще в кого-нибудь?

- Ранил, но это был рикошет.

Гар сплюнул.

- Наша взяла, - усмехаясь, сказал он. - А теперь давайте выбираться отсюда.

* * *

Всадники отправились в обратный путь, и напустив на себя серьезный вид, Джонни Лайл пристроился рядом с Гаром. Через несколько миль пути, проезжая через Сибли-Гэп, Гар сказал:

- Старина Том чуть с ума не сошел от горя. Ты не должен был так поступать.

- Ничего подобного, - возразил Джонни, - здесь все относились ко мне, как к несмышленышу! Мне это надоело.

Неделя тянулась медленно. За это время голова у Джонни перестала болеть, а рана на боку начала заживать. Он каждый день выезжал на заболоченный луг и работал там наравне со всеми. И даже Ремзи пришлось признать, что он был "работником". О стычке с бандой Лейси ему старались не вспоминать, и лишь Бакки МакКэнн однажды позволил себе отпустить замечание по этому поводу.

По округе пошли слухи о большой банде мексиканцев, которые якобы то и дело переходят границу и грабят всех подряд.

- Ерунда, - беззаботно говорил Бакки, - тоже мне, нашли о чем беспокоиться! Если они только посмеют сунуться сюда, мы выпустим против них нашего Джонни! Уж он-то им задаст!

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное