Читаем Долина солнца (рассказы) полностью

1) Джеймс, Джесси (Вудсон) (1847-1882) - знаменитый бандит, ставший героем многих вестернов. В 1866-79 годах вместе со братом Фрэнком возглавлял банду, грабил банки и поезда от Арканзаса до Колорадо и Техаса. Застрелен в г. Сент-Луисе своим бывшим сообщником, ставшим полицейским агентом и осведомителем.

Следующие несколько деньков выдались погожими, и жизнь как будто вошла в свою привычную колею. Мы были заняты повседневным трудом и почти совсем не разговаривали (за исключением тех ситуаций, когда было необходимо обсудить кое-что по работе или решить какой-то житейский вопрос). Меня ужасно злило, что Тэп сомневается во мне.

И вот настал четвертый день. Дело шло к вечеру, и я только-только успел расседлать своего коня, когда вдалеке послышался стук копыт. Человек, ведущий такой образ жизни, как у меня, должен обладать хорошим слухом и острым зрением, в противном случае долго ему не протянуть.

- Тэп! - тихо позвал я. - Всадники! Скоро они будут здесь!

Он выпрямился и взглянул в мою сторону.

- Уверен?

- Да. - Я поспешно бросил седло на бревно, которое мы приспособили специально для этой цели, а затем быстро вынул из чехла свою винтовку и прислонил ее к двери сарая. - Пусть подъедут поближе.

Вся компания дружно въехала к нам во двор, и Тэп Генри вышел к ним навстречу. Среди прочих здесь был и Бейлес, ехавший рядом с Джимом Лукасом, но он приехал один, без Херито. Как только я увидел это, у меня отлегло от сердца. Прежде, когда они только-только объявились поблизости, я поспешил скрыться в сарае, чтобы не маячить у всех на виду. Их компания насчитывала около дюжины человек, и выехав на середину двора, они осадили коней. Не дав Лукасу даже рта расскрыть, Бейлес опередил его, перехватывая иннициативу и ощущая себя в роли хозяина положения.

- Генри! - грубо выкрикнул он. - Тебя предупреждали. А теперь пеняй на себя. Мы сейчас все здесь спалим!

Тэп выжидал, выдерживая паузу, и прежде, чем он заговорил, я успел мысленно сосчитать до трех.

- Черта с два! - ответил он.

- Здесь нет места проходимцам! Стоит объявиться кому-то одному, как тут же и все прочие сбегаются, как цыплята на крупу! А нам здесь никто не нужен, особено с такой репутацией, как у тебя!

- С моей репутацией? - Тэп обладал поистине железной выдержкой, я был вынужден признать, что в этом ему никак не откажешь. Он сделал шаг в сторону Бейлеса. - А кто докажет, что я..!

- Я! - Это был Ред Коррам. - Ты работал на Руста в Панхэндле. 1)

1) Панхэндл ("отросток") (англ. panhandle) - длинный узкий участок территории штата, расположенный между двумя другими штатами, получивший свое название за то, что на карте напоминает ручку сковороды.

- Ну и что ж с того. - Тэп улыбнулся. - Не думаю, чтобы среди вас нашелся святой, который ни разу в жизни не заклеймил хотя бы нескольких чужих коров. Я же с этим давно завязал.

- Не имеет значения! - Бейлес был неумолим. - Выметайтесь отсюда, или же вас здесь и похоронят!

Лукас откашлялся, собираясь что-то сказать.

Тэп перевел взгляд на него.

- И ты, Лукас, того же мнения?

- Я никому не желаю смерти, - сказал он, - я не о том...!

- А я все о том же! - похоже, Бейлес разошлеся не на шутку. - Одно из двух, или они сами уберутся отсюда, или мы возьмемся за оружие!

Еще раньше, когда всадники были еще только на подъезде к дому, Тэп Генри мельком оглянулся, и увидев, что я скрылся в сарае, больше ни разу не повернул головы в мою сторону. Оставшись в одиночестве, он наверняка полагал, что помощи ему ждать неоткуда. Но это было отнюдь не так. Настал и мой черед.

Выйдя из своего укрытия, я громко сказал:

- Похоже, меня это тоже касается. Я правильно тебя понял, Чет?

* * *

Услышав мой голос, он резко обернулся и уставился на меня. Моя шляпа была низко надвинута, а из-за пояса торчала рукоятка пистолета - это был все тот же самый "Рашен" .44-го калибра, который я неизменно держал при себе. Я выступил еще на шаг вперед, подходя поближе к дороге, что ставило Бейлеса в очень невыгодное положение: если бы он решил повернуться ко мне, то тогда Тэп оказался бы сбоку от него.

- А ты кто еще такой? - грозно спросил Бейлес. Он был рослым небритым мужиком, но теперь его лицо, заросшее черной щетиной, казалось, несколько побледнело.

- Я Тайлер, Чет. Райан Тайлер. Не думаю, чтобы тебе доводилось слышать это имя когда-либо раньше, но, надеюсь, что на этот раз слух тебя не подвел. - Затем, не поворачивая головы, я обратился к Тэпу, но говорил достаточно громко, чтобы все они могли услышать мои слова. - Тэп, если они действительно хотят устроить здесь веселье, то Бейлеса не тронь, он мой.

По всему было видно, что это мое заявление повергло их в крайнее изумление. Еще бы! Я, никому не известный парень, вдруг вот так запросто выхожу вперед и бросаю вызов ранчеро, прославившемуся своими бандитскими замашками. Это, похоже, остановило их. Никто из них не знал, что и сказать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное