Долина страха

— Я ничего не предполагаю, мистер, Баркер. Я обязан задавать все те вопросы, какие нужны для выяснения дела. Но я не имел намерения оскорбить вас.

— Некоторые вопросы оскорбительны, — гневно отвечал Баркер.

— Мы просто желаем знать факты. В ваших интересах и интересах всех нас, чтобы они были выяснены. Мистер Дуглас одобрял вашу дружбу с его женой?

Баркер побледнел, и его большие сильные руки конвульсивно сжимали одна другую.

— Вы не имеете права задавать подобные вопросы! — крикнул он. — Что общее имеет это с делом, которое вы расследуете?

— Я должен повторить свой вопрос.

— Тогда я отказываюсь отвечать, — отрезал Баркер.

— Вы, конечно в праве отказаться, но знайте, что ваш отказ является сам по себе ответом.

Баркер помолчал минуту. Его властные черные глаза выражали сильное напряжение мысли. Потом он улыбнулся и взглянул на нас.

— Хорошо, я вижу джентльмены, что вы только исполняете свою обязанность и что я не имею права мешать вам. Я только прошу вас не мучить миссис Дуглас подобными расспросами, так как ей пришлось и без того много пережить.

Я должен сказать вам, что бедный Дуглас имел всего один недостаток, а именно — ревность. Он любил меня — ни один человек не мог больше любить своего друга. И он обожал свою жену. Он любил, когда я приходил сюда, и очень часто посылал за мной. А когда он видел, что его жена и я болтали, на него точно налетала волна ревности, он терял всякое самообладание и говорил в такие минуты ужаснейшие вещи. Из-за этого я часто давал клятву никогда больше нё приходить сюда, но он писал мне такие покаянные и умоляющие письма, что я изменял своему слову. Но вы должны поверить мне, джентльмены, ибо это мое последнее слово: никто в мире не имел более любящей и верной жены и — я смело могу сказать — друга, более преданного, чем я.

Это было произнесено с горячностью и чувством, но и после этого инспектор Мак-Дональд не сразу отпустил свидетеля.

— Вы знаете, — сказал он, — что обручальное кольцо убитого снято с его пальца?

— По-видимому, так, — сказал Баркер.

— Что вы хотите сказать этим «по-видимому»? Вы же знаете, что это — факт.

Баркер казался растерянным и смущенным.

— Когда я сказал «по-видимому», я хотел сказать: вполне допустимо, что Дуглас сам снял кольцо.

— Тот факт, что кольцо исчезло, кто бы его не снял, наводит на мысль, что между браком Дугласа и преступником имеется некоторая связь.

Баркер пожал плечами.

— Не могу сказать, на какие мысли это наводит, — отвечал он. — Но если вы намекаете, что это может бросить тень на репутацию миссис Дуглас, то… — глаза его засверкали, но он видимым усилием воли сдержал волнение. — То вы на ложном пути, вот и все.

— Я больше не имею вопросов, — холодно сказал Мак-Дональд.

— А у меня только один маленький вопрос, — заметил Шерлок Холмс. — Когда вы вошли в комнату, там горела только свеча на столе, не так ли?

— Да, так.

— И при ее свете вы увидели, что произошло нечто ужасное?

— Совершенно верно.

— Вы тотчас же позвонили?

— Да.

— И помощь прибыла очень скоро?

— Через минуту или около того.

— И когда люди прибежали, они увидели, что свеча потушена и зажжена лампа. Это кажется довольно странным.

Баркер опять проявил признаки смущения.

— Я не вижу в этом ничего удивительного, мистер Холмс, — отвечал он после некоторой паузы. — Свеча давала скверный свет. Моей первой мыслью было заменить ее чем-либо получше. На столе стояла лампа, и я ее зажег.

— И задули свечу?

— Конечно.

Холмс вопросов больше не задавал, и Баркер, осторожно взглянув на каждого из нас, — причем в его взгляде я заметил что-то недоверчивое, — повернулся и вышел из комнаты.

Инспектор Мак-Дональд послал миссис Дуглас записку, в которой написал, что готов подняться в ее комнату. Она отвечала, что спустится к нам. И почти тотчас вслед за слугой в столовую вошла стройная и красивая женщина, лет тридцати, сдержанная и владеющая собой в высшей степени, совсем не похожая на ту трагически растерянную женщину, какой я ее себе рисовал. Правда, бледное лицо ее осунулось, как у человека, перенесшего тяжелый удар, но держалась она спокойно, и прекрасная тонкая рука ее, которой она оперлась о стол, была так же тверда, как моя собственная. Ее вопрошающий взгляд переходил с одного из нас на другого.

— Вы открыли что-нибудь? — спросила она.

Была ли то игра моего воображения, или в ее вопросе действительно звучал скорее страх, чем надежда?

— Мы делаем все зависящее от нас, миссис Дуглас, — сказал инспектор. — Вы можете быть уверены, что мы обратим внимание на все.

— Не стесняйтесь в расходах, — сказала она холодным, бесстрастным тоном. — Я хочу, чтобы сделали все возможное.

— Быть может, вы расскажите нам что-либо, дающее делу новое освещение?

— Все, что я знаю, к вашим услугам.

— Мы слышали от мистера Сесиля Баркера, что вы не видели… что вы не были в комнате, в которой совершалось преступление?

— Нет, он задержал меня на лестнице. Он упросил меня вернуться к себе.

— Так. Вы услыхали выстрел и спустились вниз?

— Я накинула капот и пошла вниз.

— Через какое время после выстрела вы были задержаны на лестнице мистером Баркером?