Долина страха

— С кассой дело обстоит хорошо, — сказал казначей, держа перед собой отчетную книгу. — Все последнее время фирмы не скупились. «Макс Линдер энд Ко» заплатили пятьсот; братья Уокер прислали сотенную бумажку, но я самолично вернул ее и потребовал пятисотенной. Если я не получу денег к среде, их мельничный привод может испортиться. Нам пришлось уже сжечь их плотину в прошлом году, прежде чем они стали благоразумны. Затем Западная Угольная компания прислала свой ежегодный взнос. В кассе достаточно денег: мы можем выполнить все наши обязанности.

— А как обстоят дела с Арчи Свиндоном? — спросил один.

— Он продал все и уехал. Старый дьявол оставил нам записку, в которой говорит, что охотнее сделается свободным метельщиком в Нью-Йорке, чем останется крупным владельцем копей под властью шантажистов. Он умно сделал, что улизнул раньше, чем записка попала к нам в руки. Я думаю, он в долине больше не покажется.

Пожилой человек с бритым лицом и большим чистым лбом поднялся с противоположного прёдседательскому месту конца стола.

— Казначей, — начал он, — позвольте спросить, кто купил собственность человека, которого мы вытеснили из этой области?

— Брат Моррис, ее, разумеется, купила мертонская железнодорожная компания «Стейт энд Мертон».

— А кто купил копи Тодмэна и Ли, которые продавались в прошлом году?

— Та же компания, брат Моррис.

— Кто купил прокатный завод Менсона и Шумана, а также Ван Дегера и Этвуда?

— Все они приобретены этой компанией.

— Я не думаю брат Моррис, — сказал Мак-Гинти, — чтобы нам было важно знать, кто купил эти участки и заводы, раз новые владельцы не могут увезти их из округи.

— Достопочтенный мастер, боюсь, что это имеет для нас немалое значение. Вот уже десять лет мы вытесняем отсюда мелких предпринимателей. А на их месте появляются крупные компании… Директора их живут в Нью-Йорке или в Филадельфии и нисколько не боятся наших угроз. К тому же им легче бороться с нами: смотрите, как бы они против нас не объединились!

Моррис сел. Собрание затихло. Поднялся Мак-Гинти.

— Вы всегда каркали, брат Моррис, — сказал он с ударением. — Пока участники ложи сплочены, им не страшен никто в Штатах. Разве мы не доказывали этого в судах? А что до крупных компаний, мне кажется, они должны быть нам благодарны. Полагаю, что они найдут более удобным платить нам, нежели с нами бороться. Однако, братья, — Мак-Гинти снял с себя бархатную шапочку и лоскут, — ложа окончила очередные дела. Правда, остается еще один маленький вопрос, о котором можно упомянуть перед расставанием: теперь наступило время для братской закуски и пения.

Удивительна человеческая природа! Залу наполнили люди, привыкшие к убийству, не испытавшие сострадания ни к рыдающей вдове, ни к беспомощным детям. Но мелодии знакомых песен, которые зазвучали в зале, заставили иных из них прослезиться. У Мак-Мнрдо был прекрасный тенор, и он принял участие в импровизированном концерте, исполнив «Я сижу на живой изгороди, Мэри» и «На мелях алландских вод».

Бутылка с виски несколько раз обошла вокруг стола, лица братьев раскраснелись. В это время Глава снова обратился к ним:

— Ребята, — сказал он, — в городе живет человек, которого пора укротить, и это должны сделать вы. Я говорю о Джемсе Стенджере, редакторе «Геральда». Читали вы, что он снова о нас написал?

Зал загудел, послышались проклятия. Мак-Гинти вынул из жилетного кармана газету.

— Статья называется «Закон и порядок». Слушайте: «В долине царит террор. Со времени первых убийств прошло двенадцать лет, которые доказали существование у нас преступной организации. Преступления не прекращаются. То, до чего мы теперь дошли, вызывает ужас и отвращение всего цивилизованного мира. Разве ради этого наша родина принимает к себе иммигрантов, бегущих от европейского деспотизма? Террор и беззаконие свили себе гнездо в тени священных складок звездного флага свободы. Они упрочились так, что в нас зашевелилось бы отвращение, узнай мы о чем-либо подобном, происходящем в деспотической монархии на Востоке. Имена преступников известны. Их организация существует явно и открыто. Долго ли мы будем терпеть такое положение вещей? Неужели нам вечно предстоит жить…» Ну, я прочитал достаточно этой дряни, — сказал Мак-Гинти, отшвырнув газету. — Вот что он говорит о нас, и я спрашиваю, как мы должны поступить с ним?

— Уничтожить его! — воскликнуло несколько голосов.

— Я протестую, — сказал брат Моррис. — Повторяю, братья, наша рука слишком сильно давит долину, и наступит время, когда люди против нас объединяться. Джеймс Стенджер — старик. Его уважают в городе и во всей округе. Если он будет убит, весь штат взволнуется, и нас самих могут уничтожить.

— А скажите, пожалуйста, как это они уничтожат нас, мистер Помеха? — возразил Мак-Гинти. — Руками полиции? Так одна половина полицейских — у нас на жалованьи, а другая — нас боится. Или, может, с помощью судов и судей? А?

— Есть и суд Линча… — тихо сказал Моррис.

В зале зашумели.