Долина страха

— Какое тебе, черт подери, дело до того, кто мои друзья? — рявкнул во всю глотку Макмердо, и все в вагоне повернули головы в их сторону, привлеченные завязавшейся перебранкой. — Разве я обращался к тебе за советом? Я что, похож на простака, которого надо водить за ручку? Подожди, пока тебя спросят, а со мной, клянусь Богом, тебе придется ждать долго.

Он выпятил подбородок и оскалил зубы, словно рассвирепевший пес.

Полицейские, двое добродушных здоровяков, были явно поражены тем, как яростно он огрызнулся в ответ на их попытку завязать разговор.

— Не обижайся, приезжий, — сказал один. — Это простое предостережение для твоего же блага, ведь ты, по собственному признанию, новый человек в здешних местах.

— Да, в здешних местах я человек новый, но с такими, как вы, хорошо знаком! — с холодной яростью в голосе прорычал Макмердо. — Гляжу, вы всюду одинаковы: ко всем суетесь с непрошеными наставлениями.

— Не иначе как мы скоро с тобой встретимся, — с ухмылкой заметил один полицейский. — Ты, я вижу, не простая птица.

— Да, мне тоже так сдается, — подхватил второй. — Очень возможно, что нам еще доведется с тобой увидеться.

— Я вас не боюсь, не воображайте! — крикнул Макмердо. — Меня зовут Джек Макмердо. Поняли? Если я вам понадоблюсь, найдете меня у Джейкоба Шафтера на Шеридан-стрит в Вермиссе. Я, как видите, от вас не прячусь. Будь то днем или ночью, я всегда готов смотреть вашему брату в глаза, так и знайте!

Среди углекопов послышался ропот сочувствия и восхищения бесстрашием приезжего. А двое полицейских пожали плечами и возобновили разговор между собой.

Через несколько минут поезд подъехал к тускло освещенной платформе, и пассажиры двинулись к выходу; Вермисса была самой крупной станцией на этой линии. Но когда Макмердо, подняв кожаный саквояж, приготовился уже шагнуть во тьму, с ним вдруг заговорил один из углекопов.

— Ну, друг, чтоб мне провалиться, лихо ты разделался с фараонами, — уважительно сказал он. — Одно удовольствие было тебя послушать. Дай-ка я поднесу твой саквояж и заодно покажу дорогу. Мне по пути, я прохожу мимо Шафтера, идучи домой.

Они спустились с платформы, провожаемые дружными пожеланиями доброй ночи. Макмердо не успел еще ступить на здешнюю землю, как уже сделался в Вермиссе знаменитостью.

Окрестности города были ужасны; но сам город Вермисса производил еще более гнетущее впечатление. Когда едешь по длинной извилистой долине, открываются виды, полные сумрачного величия: высоко вверх взлетают огромные языки пламени, в небе плывут черные клубы дыма, и крутые груды отвалов громоздятся по обе стороны от железнодорожной колеи монументами силе и усердию человека. Город же — воплощение безобразия и убожества. Широкая дорога разбита колесами бессчетных экипажей и превратилась в жуткое месиво из грязного снега. Тротуары узки и неровны. Многочисленные газовые фонари служат лишь для того, чтобы освещать длинный ряд деревянных домишек с выходящими на улицу грязными, захламленными террасками.

Правда, ближе к центру появляются магазины с ярко освещенными витринами, а также салуны и игорные дома, где углекопы спускают свои немалые заработки.

— Вот это Дом Союза, — указал провожатый на один из салунов, вознесшийся почти до уровня солидной гостиницы. — Здесь хозяином Джек Макгинти.

— А что он за человек? — спросил Макмердо.

— Ты что же, ничего не знаешь про здешнего босса?

— Откуда же мне знать, когда я, как ты слышал, здесь человек новый?

— Ну, я думал, его имя известно по всей стране. О нем часто писали в газетах.

— По какому поводу?

— Да по поводу тех дел, — ответил его спутник, понизив голос.

— Каких дел?

— Господи боже, мистер, странный же ты человек, не сочти за обиду. В здешних местах ты о других делах не услышишь, как только о «метельщиках».

— О «метельщиках» я, сдается мне, что-то читал в Чикаго. Это банда убийц, верно?

— Тсс! Молчи, не то расстанешься с жизнью, — сдавленным голосом проговорил углекоп, застыв на месте и испуганно глядя на Макмердо. — У нас тут долго не проживешь, если будешь открыто говорить такие вещи. Многих забили до смерти за меньшие прегрешения.

— Но мне ничего не известно. Я только повторил, что напечатано в газетах.

— Я не говорю, что напечатанное в газетах — неправда. — Углекоп нервно осмотрелся вокруг, вглядываясь в темноту, словно опасался, что там затаилась опасность. — Если те, кто лишают людей жизни, — убийцы, то тут их хватает. Но смотри, приезжий, не произнеси в этой связи имени Джека Макгинти. До него доходит каждый шепот, а он не из тех, кто пропустит такое мимо ушей. А вот и дом, который ты искал, стоит в глубине, отступя от улицы. Его владелец, старый Джейкоб Шафтер, слывет в этом городе за честного человека.

— Спасибо, — сказал Макмердо и, пожав новому знакомцу руку, поволок свой саквояж по дорожке, которая вела к крыльцу жилого дома. Остановившись у двери, он громко постучал.