Долина влюбленных

Шелест превратился в рев сотен крыльев. Черная масса начала распадаться на сотни маленьких кожистых летучих дьяволов, мельтешащих вокруг.

– Сволочи! – заорал Тук и стал палить в мышей. Услышав, как пули щелкают по каменным стенам пещеры, Джинни и Ансон еще быстрее припустили к дому.

Сзади грохнул новый выстрел, и Тук болезненно вскрикнул. Вдруг лес пришел в движение – это их окружили пять фигур в камуфляжной форме. Джинни остановилась. На нее с измазанного маскировкой лица смотрели знакомые зеленые глаза.

– Где Тукер? – спросил Куин.

– Там, наверху, у пещеры, в сотне ярдов отсюда, – ответил Ансон. – Он вооружен, но, кажется, ранен.

Куин кивнул. Четверо агентов отправились к пещере вылавливать Тука, а Джинни, Ансон и Куин вернулись в дом.

– Где Дэнни? – немедленно спросила Джинни.

– Примерно час назад он сдался шерифу графства Ридж. Копы отвезли его обратно в больницу.

– И как он? В порядке?

– Почти, – проворчал Куин, – но ему придется отвечать по закону за свои проделки. Думаю, его будут лечить принудительно.

Джинни, наверное, пошатнулась от огромного чувства облегчения, потому что Ансон шагнул к ней, обдавая теплом ее спину, и положил свои большие руки ей на плечи.

– Осторожно, – шепнул он ей в ухо.

Но Джинни, несмотря на присутствие Куина, обернулась, обвила руками его шею и спрятала лицо у него на груди. И Ансон обнял ее так крепко, будто хотел показать, что никуда больше не отпустит.

«Хорошо», – думала Джинни, прижимаясь щекой к его горячей груди и слушая, как бьется его сердце.

Потому что она тоже не собиралась его никуда отпускать.

Эпилог

– Простите, простите… – повторял Дэнни Колтрейн, уже две недели как трезвый.

После курса детоксикации он выглядел другим человеком, но Ансон знал, что это обманчивое впечатление и двухнедельная трезвость еще не признак выздоровления. Однако ради Джинни он очень надеялся, что Дэнни справится.

Они переглянулись. Ансон улыбнулся, желая показать, что верит в Дэнни. И хотя Джинни улыбнулась ему в ответ, чтобы не обижать его, по глазам он видел, что ему это не слишком удается.

– Окружной прокурор рекомендует для лечения клинику в Нэшвилле. – Дэнни забарабанил пальцами по никелированной поверхности столика. Они находились в комнате для свиданий в полиции графства Ридж. Сара Деннисон, вернувшись из четырехдневного свадебного путешествия, позволила Джинни навещать брата здесь, а не в тюрьме, где им пришлось бы разговаривать по телефону, глядя друг на друга через пуленепробиваемое стекло. Сара знала, как неприятно это будет для Джинни.

Минуту спустя она вошла и сказала, с сожалением глядя на Джинни:

– Ваше время истекло.

– Ты еще будешь мною гордиться, – напоследок пообещал Дэнни, сжимая ей руку.

Джинни печально улыбнулась и кивнула.

Ансон и Джинни поднялись, а Сара вывела Дэнни из кабинета.

Когда дверь за ними закрылась, Джинни уткнулась лицом в плечо Ансона:

– Скорей бы…

– Будем надеяться. – Ансон поцеловал ее волосы.

– Просто не представляю, что бы я без тебя делала.

– Ты бы обошлась, – уверенно ответил Ансон, – но только тебе это не нужно.

– Ну и хорошо. – Джинни в первый раз за весь день искренне улыбнулась, и ее улыбка точно солнышко сразу согрела его.

– Кстати, Куин прислал сообщение, – сказал Ансон, когда они вышли в коридор, – Тука подлатали в больничке и отправили в тюрьму.

Тук был ранен в ногу собственной пулей, отскочившей от стены грота.

– Думаешь, он сдаст своих подельников?

– Сомневаюсь, – пожал плечами Ансон, – не сдаст. Для Тука это вопрос чести.

Они уже вышли на парковку. Ансон открыл свою дверь и вдруг заметил, что Джинни стоит с другой стороны и молча смотрит на него поверх машины, щуря глаза от солнца.

– Что? – спросил он.

– Я, кажется, тебя люблю, – серьезно ответила Джинни.

Ансон удивился. Нет, не то чтобы он этого не знал, но начинал сомневаться, что она когда-либо отважится произнести эти слова, потому что ненавидит зависеть от других людей, особенно после предательства брата.

– Я знаю, – ответил он, расплываясь в улыбке от уха до уха. – Садись в машину.

Они сели, молча пристегнулись, но, прежде чем включить двигатель, он повернулся и сказал:

– Знаешь это чувство, когда подбиваешь баланс и в конце все сходится?

– Обожаю это чувство, – игриво рассмеялась Джинни.

– Так вот когда я смотрю на тебя или даже думаю о тебе, я это чувствую. Только в тысячу раз сильнее.

– Да ты романтик, Ансон Дотри! – воскликнула Джинни, и от ее улыбки он едва не ослеп.

– Ну да, – кивнул он, включая зажигание, – настоящий.