Долиной смертной тени

Начальник Станции почесал подбородок.

– Специализация твоя. Да. Но только твоя. А остальные двое у тебя в отряде – салаги, без году неделя тут… Нет, Олаф. Нет. Эрни, ты готов?

Я кивнул.

Да я труп, труп! Мне хотелось заорать, мне хотелось ударить Людвига. Но ничего этого я не сделал.

Место здесь не такое.

– Давай. Перед выездом зайди, скачаешь данные Грегора.

Я опять кивнул, поднимаясь.

– Джоан, Марек, пошли.

И мы отправились получать снаряжение… Я еще не знал тогда, что убойная работа досталась Олафу и его парням, а не мне. Я не знал, что Кристианссон вернется живым и живым пробудет еще целый месяц, но его ребята умрут намного раньше…

Нам просто не хватало людей. И мы знали, до какой степени надо торопиться. Если бы инспекторов в биоаварийной службе было побольше, нам приходилось бы намного реже платить трупами за самую обыкновенную работу. Нам просто не хватало людей…

* * *

…вёл отрядный антиграв уже второй час.

– Марек, – сказал я ему, – сколько нам еще?

– Минут десять, шеф.

Надо срочно просыпаться. Я похлопал по карманам… нет курева. Забыл курево на Станции, придурок.

– Держи, – Щепка протягивает мне уже прикуренную.

– Спасибо.

– Пару слов, Эрни.

– Дуй. Слышала, сколько у нас в запасе?

– Да.

И она заговорила о том, какая у нас чудовищная текучка кадров, либо люди уходят, либо их увозят, либо сжигают… И что-то еще о ветеранах: полгода-год в таких условиях, и ты уже ветеран… да, как-то так… А я слушал Щепку в полуха. Она сама служит в младших инспекторах вот уже года три, никак лычку старшего заработать не может. Память у нее плохая. По тестам выходит: память – никуда; значит, дорога наверх ей закрыта. И всем новичкам она вроде мамаши. Приголубит, обаяет, проинструктирует ненавязчиво… раз, другой, пятый, десятый, сотый… Болтает Щепка без умолку и очень хаотично. Либо ты научишься посылать ее подальше, либо просто перестанешь слышать «инструктажи». Я ее командир, я на два звания старше ее, а бедная Джоан никак не уймется. Сорок три года бабе, габариты тяжелой спасательной амфибии – это раньше она худющая была, говорят, потом-то раскачалась. Мужа у нее нет, детей нет, семья – Станция. И ведь не будет уже детей: слишком много отравы приняло тело Джоан… Кто ей нахамит, тот бессовестное дерьмо. Я отключаюсь от ее болтовни, начинаю думать о другом: вот, когда вернемся назад… если вернемся… но об этом думать не стоит… да… когда вернемся, я возьмусь за грибной паштет. У меня припрятана банка грибного паштета, отец прислал. Говорит, натур-продукт, ни грамма синтетики. А в баночке никак не меньше полкило. Со Щепкой и с Мареком поделюсь, конечно, но больше все-таки съем сам. Обожаю грибной паштет. Просто жить без него не могу… Добраться бы до него быстрее. Жаль, фризер у нас на двоих с Таннером. А Таннер – проглот известный. Вернется раньше меня, хапнет баночку… Тогда что? Тогда я его убью.

Что она говорит? О, это интереснее:

– …ты какой-то деревянный в последнее время…

– В последнее время?

– Да, Эрни. Недели две как. Вот я и говорю: это верный симптом.

– Я прослушал, Джоан, извини. Чего симптом?

– Да ветеранского барьера. Никто не слушает меня. Олухи! Салаги! А стоило бы. Да и тебе бы стоило, Эрни. Знаешь, что я тебе скажу?

– … «ветеранского барьера», Джоан.

– Я не беспамятная! Знаешь, что я тебе скажу?

– Время, Джоан.

– Да черт с тобой. Могу повторить на бис. Первые месяцы здесь человек себя держит, не дает себе бояться. Понимаешь? Сам себе говорит: «Чем бы меня заранее не пугали, а я все равно не испугаюсь. Не испугаюсь, и баста!» Кого на сколько хватает. Кого-то на сутки, кого-то на неделю… Но чаще – месяца на три, а то и на пять. Тебя вот почти на шесть хватило, нервы просто железные… Знаешь, есть у тебя некоторые необычные свойства, они могут помешать…

– Пять минут, Джоан.

Она вздохнула. Так вздыхают все люди, неспособные изъясняться быстро.

– Хорошо. В конце концов, у всех воля отказывает. Каждый остается один на один со своим страхом. Половина, – ты только прикинь, Эрни! – половина инспекторов психуют и увольняются. Другие пережидают и становятся настоящими ветеранами. Офицерами-которые-навсегда. Тебе надо переждать, Эрни. Просто перетерпеть. Через месяц полегчает, это я тебе со всей ответственностью…

И она пошла на повтор. Свойство у Щепки такое: одно и то же влупить собеседнику раза по три. Или по четыре – для верности.

Перетерпеть, говоришь… Скоро два месяца как я терплю. Не легчает.

Как на грех явилась мне в эту секунду улыбающаяся рожа Фишера. «Мое предложение действительно на протяжении недели…» Сукин сын.

Марек завис над исходной.

– Работаем, – говорю я им. – Джоан! Вот твой маршрут. Здесь зайдешь под землю.

– По следу Грегора?

– Да. От сих и до сих – твой сектор. На первый заход даю полчаса. Встречаемся здесь. Есть вопросы?

– Все ясно мне.

– Вперед.

Она загерметизировала рабочий костюм и спрыгнула вниз, звякнув всем своим тяжким снаряжением. А потом медвежьим шагом отправилась к отдраенному люку.