«Долиною смертной тени»

Крог видит всё это, и понимает, чего он хочет больше всего. Вместо ответа гоблин присел и бросается на Гранда, словно кот, рывком с места. Даэдра пропустил это и только когда обитатель подземелий отправился в прыжок, среагировал, но было поздно. Крог вцепился мёртвой хваткой в грудь и шею Гранда, и острым лезвием кинжала решил судьбу даэдра – острие пробило сердце два раза и шею. Всякая жизнь, дух угасли в глазах Гранда и он вместе с Крогом покатился по крыше и вместе они упали на землю с небольшой высоты.

Но армию дремор это не остановило, ибо таково последнее проклятие глашатая войск Молага Бала – они останутся в этом мире независимо от смерти прерывателя, пока не истёк срок их бытия тут. Завидев, как их лидер упал бездыханный, враг остановился и отступил, будто получил по голове и явился целый покров тел дремор и горгулий, пытавшихся их отправить в объятия к Единому.

Азариэль поднялся, опираясь на меч. Усталый взгляд отражается в десятках глазах дремор, что снова готовятся их перебить – ещё немного, ещё один удар, и они не выстоят. Однако этому миру предложен иной исход – по краям монастыря зацвели новые «цветки» телепортации и появились разрывы в пространстве, осветившие всё вокруг. Из них хлынули тяжёлые имперские солдаты, закованные в латные плотные доспехи, сверкающие и крепкие, вооружённые тяжёлыми алебардами и мечами. Металлической убийственной стеной они бросились на врага, утопив его в крови и боли.

Азариэль больше не участвовал в бою, предоставив закончить это чёрное дело солдатам Легиона и своим друзьям. Он пятиться назад, до тех пор, пока не уткнулся об холодные ступени. Присев, парень положил рядом с собой меч, опустив взгляд к земле.

«О Единый, как же я устал», – удручённо подумал парень, схватившись пальцами за серебряные волосы. – «Как мне всё это надело – бои, войны, кровь и смерти. Гэ’эль, Готфрид, Лира я же их чуть не потерял. Они же чуть не погибли».

Рядом с Азариэлем садится и Крог, выбравшийся из-под туши Гранда и хлопает альтмера по плечу, приговаривая:

– Не печалься, серебровласка. Мы же победили! Ты ток посмотри, какую птицу я завалил! – обрадовался гоблин, потирая кинжал. – Кому скажешь, не поверят! Так что, не всё так плохо, как могло бы.

– Ты – молодец, – тяжело выдохнул Азариэль. – Молодец… без тябы… я бы уже погиб.

– Ничё. Ты жив, а это ещё что-то значит.

– Ну что, Азариэль! – к парню через разворошенный двор стал идти мужичина с густой белой бородой в доспехах офицеров Имперского Легиона, с покрытой капюшоном головой. – Ты ещё скажешь, что тебе не нужна наша помощь?

– Гюнтер, что вы здесь делаете?

– Благодари моих разведчиков. Если бы я не разместил контингент рядом с монастырём для ведения слежки за ним, то сейчас ты вёл беседу с духами. Во всяком случае, я думал, что вы сюда вернётесь, или тут произойдут для Империи важные события, поэтому мне нужны были «глаза» наблюдения за этим местом, – Гюнтер вынул из кожаной сумки бумагу, с которой подошёл к редгарду в белом камзоле и поставленной грубой речью спросил. – Вы царь Азахави?

– Да, – ответил мужчина, которому руку лечит лесная эльфийка, поглаживая светлым тёплым магическим прикосновением.

– Решением Совета, вы отстраняетесь от правления города Рихад за нарушение имперского законодательства – распространение даэдрического культа, угрожающего территориальной целостности Империи. Милостью нашего повелителя вы отправляетесь в изгнание, – Гюнтер хотел развернуться, но на последок грозно сказал. – Если есть возражения, добро пожаловать в Имперский Высокий Суд. Там за ваше пристрастие к еретическому культу вас отправят в путешествие на эшафот.

– А что с остальным культом Ильгамеша?

– В город уже направлена оперативная группа Клинков в сопровождении легионеров. Они займутся отловом культистов, переубеждением населения и устранением результатов деятельности культа. Все сторонники и иерархи секты Ильгамеша будут схвачены и преданы имперскому суду, – глас Гюнтера стал грознее. – Их, скорее всего, за организацию даэдрического культа, содействие призывам дремор, подрыв имперской безопасности, либо казнят, либо отправят на каторгу.

Азариэль почувствовал тепло слева. Он устало поворачивает голову и улыбнулся лицу Гэ’эль, которое увидел рядом с собой.

– Гэ’эль, – зашептал альтмер. – Ты…

– Ничего не говори, – прервала его альтмерка, положивши руку ему на скрещенные ладони, несмотря на то, что бой давно окончен, она тяжело дышит, а слова её прерывисты, и каждая буковка дрожит. – Азариэль. Мне трудно говорить о чувствах. Очень. Но к тебе. Не знаю – это как будто летит из души. Ещё с того момента под Чейдинхолом, когда ты подхватил меня.

– Гэ’эль, я ведь заражён. Сангванаре Вампирис, – Азариэль показал левую бледную руку, которая слегка побелела после заражения.

– Ничего страшного, – златокожая девица положила свою голову на плечо Азариэлю и прижалась к нему, как котёнок.

– Она права, – вмешался Варкут’нель-Гайн, проходя мимо них. – Единый замедлит течение твоей болезни до поры до времени. – После сказанного он таинственно исчез за стенами храма.