Долины и взгорья

Больная смотрела на нас скептически — но не слишком скептически. Её смущало то, что мы прибыли на «ЗИМе» — жила больная в двухэтажном домике, старом, дореволюционном, почти памятнике старины, и видела из окна, как мы въехали во двор. Участковые доктора на «ЗИМах» не ездят, всё больше на трамваях. Да и я не укладывался в советского доктора. В новом французском пальто! А когда я его снял, под ним оказался французский же костюм, шелковая рубаха, галстук-скинни, я обут в итальянские туфли, на руках замшевые перчатки, тоже итальянские. На вид на мне одежды на тысячу рублей, (на самом деле я оставил в «Березке» почти три тысячи чеков). И аромат подлинного «Арамиса» — вряд ли он знаком нашей больной, но что «дорого-богато» — чувствовалось. Насморк при гриппе скорее исключение, чем правило.

Стою смирно, не шевелясь, как восковая фигура. Даже дышу незаметно. С детства умею, актерская техника. Вот и недоумевает больная, что это за птица прилетела. Не такой уж я и знаменитый, чтобы водители троллейбусов узнавали, по её маршруту я не езжу, а, главное, на лице у меня ватно-марлевая повязка, как и у Зины. Положено, хотя не все эпидемиологи уверены в эффективности подобных повязок.

Когда больная обратилась ко мне «доктор», Зина сказала, что я хоть и медик, но выполняю роль водителя, так что его не стесняйтесь, но и внимания не обращайте. Считайте, что это манекен.

Шутка? Розыгрыш? Представление? Отчасти да. Но я месяц назад прочитал в «JAMA» статью американского терапевта Джонсона: подобные представления (Джонсон называет их «перформенсами») помогают больным легче переносить болезни. Отвлекают. Заставляют думать о другом. Наша больная после ухода будет долго ломать голову — что это было, и кто это был? И отвлечется от гриппа. Безо всяких медикаментов. Что есть хорошо. И потом станет рассказывать, что в эпидемию к ней ездила студентка на «ЗИМе», а водителем у нее был то ли иностранец, то ли вообще галлюцинация. На всю жизнь впечатление.

Я элегантно, как в английском кинофильме, подал пальто Зине, ловко надел своё, подхватил Зинин портфель, и мы покинули квартиру.

Во дворе, как водится, я распахнул перед Зиной дверцу, усаживая на почётное место, потом обошёл автомобиль, уселся сам.

— Ну, всё, Чижик. Это был последний вызов на сегодня, — сказала Зина, когда мы выехали со двора.

— Едем в поликлинику?

— Не рано?

Нам нужно передать заполненные амбулаторные карточки. На проверку и вообще. По ним, по карточкам, выписывали листки нетрудоспособности. Для этого нас и вызывали — получить больничный. Но из-за того, что мы на «ЗИМе», завершили дневной урок раньше других, примерно на час. Придём в поликлинику, а наш доктор ещё по вызовам ходит. Их, вызовов, у неё побольше, чем у нас.

— Тогда обедать. Эпидемия эпидемией, а обед по расписанию.

Зину в напарницы мне определили девочки, Лиса и Пантера. Я должен вернуть ей уверенность в себе — в смысле, в неё. Летом Зина собралась замуж, за какого-то курсанта, будущего лейтенанта-танкиста. Или лётчика? Неважно. И платье пошила, и родители свадьбу организовали, продуктов всяких накупили, чтобы не стыдно перед гостями. А жених буквально за день до торжества передумал. Причины не знаю, да и неважно это. Только Зина пребывала в тоске и печали. Девочки решили, что рядом со мной ей будет немножко веселее. Ну как же, первый парень на селе. Нет, никаких надежд я ей подавать не должен, а должен всем видом показать, что она достойна лучшей участи, нежели быть женой какого-то лейтенанта.

Обедали мы в исполкомовской столовой. Нет, мне совсем не трудно и в ресторан её сводить, но Зина девушка принципиальная, платит за себя сама. А в исполкомовской столовой на рубль можно съесть то же, что в ресторане на три. Или на пять. Конечно, кого попало в неё не пускают, но я — не кто попало. Сам товарищ Бухонов со мной здоровается, а он — председатель облисполкома!

Обедаем не спеша, некуда спешить.

— Это очень полезно, такая практика? — спрашивает Зина. — На эпидемии работать?

— В определенном смысле, да.

— В каком?

— Дает представление о том, что будет после института.

— Это ведь так здорово — помогать людям?

— Замечательно, — соглашаюсь я.

— А вот в Америке… В Америке как?

— Я в Америке и был-то всего ничего. В Лас-Вегасе да в Лоун Пайне. Лас-Вегас — большой игорный дом, злачное заведение. Лоун Пайн — маленький городок, живописный, там часто снимают кино из жизни Дикого Запада. Так что с тем, как живет трудовая Америка, знаком мало. Но принцип я понял: там нет государственной медицины, Медицина в Америке — это частный бизнес.

— На больных — бизнес?

— На всём. На больных, на лекарствах, на анализах, на оборудовании…

— И там по домам врачи к рабочим не ходят?