Долины любви

И, глядя на все это, Игорь чувствовал, как на него накатывается небывалая нежность.

Заходя в другую комнату, Игорь неизменно улыбался — ему казалось, что он попал на лужайку. Игорь с удовольствием усаживался в кресло и оглядывал получившееся чудо — густой ярко-зеленый ковролин и обои с нежными цветами создавали эффект присутствия лужайки, чудом оказавшейся в городских стенах. А усиливала это ощущение плетеная мебель: казалось, что за спиной стоит уютный деревенский домик, перед которым и раскинулась эта самая лужайка.

И, привлеченное всей этой прелестью, в окно врывалось солнце, лучи которого становились ярче, их оттеняли прелестно-желтые шторы. А устремлялись солнечные лучи к букетам хризантем, живущим в светлых керамических вазах, расставленных в будто специально предназначенных для них местах.

Кухня и прихожая преобразились в уютный горный домик. Обитые деревянными панелями стены украшали кашпо с изящными вьющимися цветами и рисунки Валерии, помещенные в рамки.

Дом выглядел современным: на кухне появился удобный гарнитур и очень полезная техника. А оживляли все эти новомодные приспособления фиалочки, устроившиеся на подоконнике.

А еще Игоря восхищало небольшое чудо — дверь, открыв которую можно было попасть в волшебную пещеру. Да, ванная, отделанная зеркалами и темно-синим кафелем, в основании своем имела кристально чистое озерцо, наполняемое лазурной водой…

Некогда холодные, безликие стены превратились в настоящий дом, который не хотелось покидать. Но Игорь твердо решил не жить здесь без Валерии, да и до встречи осталось всего два месяца. Шестьдесят дней — ничто по сравнению с прошедшими тремястами.

Длинные летние дни пролетали почти незаметно. Валерия заключила соглашение с Эдиком и легко вздохнула — она была почти свободна. Она больше не чувствовала себя замужней женщиной. Лера и Эдуард жили как брат с сестрой, и при этом он был младшим, а она старшей.

Лера совершенствовалась в кулинарии: она варила борщи, лепила пельмени и пекла пироги. Лера отыскивала рецепты, фантазировала и в итоге пришла к выводу, что лучший рецепт — делать все «на глазок», тогда блюдо получалось действительно вкусным и неповторимым.

Эдик с удовольствием вкушал плоды Лериной готовки и шутил:

— Лерка, а может, нам не стоит разводиться? Смотри, как хорошо мы с тобой стали жить! Я не хочу с тобой расставаться!

— Не хочешь? — отвечала она шутливо. — Тогда пусть меня усыновят твои родители, и я стану твоей сестрой!

— И ты согласишься на такую мамочку? — хохотал Эдик.

Он вообще смеялся теперь так часто, как никогда за все прошедшие годы. Эдуард был счастлив: отношения с любимой женщиной развивались как нельзя лучше, а дома всегда был готов вкусный обед. И теперь у Эдика не переводились деньги: если зарплата заканчивалась, он всегда одалживался у Валерии. Эдуард по полной программе пользовался свалившимися на него благами, он считал, что раз Лера хочет получить развод, значит, должна за это заплатить.

Все шло гладко до тех пор, пока не настал день рождения Валерии. К этому времени все экзамены и зачеты были сданы, и не было причины, чтобы отказаться от предложения бабушки отметить день рождения на даче.

На даче Валерию ждали счастливые улыбки. Дятлы были рады приезду сына и с удовольствием замечали, насколько весел и жизнерадостен Эдик. И как только Вера Петровна с мужем налюбовались своим сынулей, они обратили благодарственные взоры на невестку — несомненно, Валерия прекрасно заботится об Эдуарде и любит его!

Валентина Сергеевна тоже была в приподнятом настроений — атмосфера всеобщего согласия окружила ее покоем. Бабушка с одобрением смотрела на внучку, женщина не сомневалась, что Лера образумилась. Ведь счастливый Эдик подтверждал рассказы своего отца, несколько раз навестившего детей в Москве: Лера и Эдик жили в согласии. Эдик неустанно расточал жене комплименты: Лера хорошая хозяйка, она прекрасно готовит и наилучшим образом следит за мужем!

Валерия же улыбалась, но в душе ее поселилась печаль. Приезд на дачу лишь подтвердил ее опасения: бабушка все больше погружалась в омут влияния Веры Петровны. Она теперь не только говорила, но и думала, как Вера Петровна.

— Лера, я счастлива! Ты поняла меня, у тебя получилась крепкая семья. Глаз радуется, когда смотрю на вас с Эдиком!

Валентина Сергеевна с Валерией наконец остались одни. Они стояли возле дома, и бабушка с удовольствием вдыхала чистый лесной воздух.

— Бабуль, — Лера решила в последний раз попытаться достучаться до Валентины Сергеевны, — когда встречаешь человека и чувствуешь, будто знала его всю жизнь, совершенно свободно общаешься с ним, то ведь это и есть любовь, правда?

— Я рада, что ты встретила Эдика и у тебя теперь есть любящий муж.

— Я Эдика не встретила, меня с ним ты познакомила. — Лера ждала от бабушки понимания, но наткнулась на веселые глаза человека, живущего обманной радостью. — Я перестала рисовать, бабуль…

— Съездите с Эдиком на море, там тебя посещает вдохновение. Да и отдохнуть после сессии вам не повредит. — Валентина Сергеевна продолжала лучезарно улыбаться.