Доллары в банке

В раскрытии преступления главную роль может сыграть оброненный клочок бумаги, отпечаток пальца, след необычного прикуса зубов, да и мало ли еще что!

Так вот и гитарная струна навела меня на мысль о вскрытых магазинных сейфах. Вспомнил я, как один продавец в числе похищенного из сейфа имущества называл и гитарные струны (необыкновенный тогда дефицит).

Поневоле я задался вопросом: а сейфы– не «работа» ли задержанного? Стал толковать об этом с Анатолием, но он начисто отрицал свою вину в магазинных кражах.

– Пневматические винтовки ты где взял?

– В тире.

– А тахометр?

– В поликлинике.

– А струны?

– Купил.

В преступлениях, где его вина была вещественно подтверждена, задержанный признавался сразу и безоговорочно. Другое дело – магазинные кражи. Там похититель брал только деньги. А о струнах Анатолий твердил, что приобрел их на собственные средства и не сознавался ни в какую. Так проходил и день, и другой.

– Решил я потолковать с подозреваемым, – продолжает рассказ Александр Дмитриевич, – обстоятельно. Не спеша. Беседуем мы с ним целый вечер и ночь напролет. Лишь к утру он «раскалывается» на один магазин.

Попили с ним чайку. Он мне еще два магазина «выдал».

– Рассказывай, – требую, – Анатолий, все! И тебе на душе легче станет!

Не знал я еще тогда, что от его признаний у меня на сердце камень ляжет.

Он рассказал мне, как на духу, про все свои магазинные «подвиги». И о том, что его на это толкнуло. Когда разошелся с женой, затосковал. Стал попивать. Но испугался того, что сопьется вконец, и нашел себе «хобби»: стал по ночам проникать в магазины и различные учреждения, совершая уже известные нам кражи.

Надо сказать, что мастер он был настоящий, с «золотыми» руками. Все сложнейшие замки и запоры, все хитроумные сейфы открывал как дверь в собственную квартиру. И в такой раж вошел, что, если, говорит, я ночью не украду, утром себя неладно чувствую.

Оформление законным порядком его признаний мы из-за усталости отложили на следующий день. Отдохнув, вызываю его на допрос, а сам думаю: сейчас, подлец, от всех своих слов откажется!

Но Анатолий ни от чего сказанного отказываться не стал, а изложил подробнейшим образом, как он магазины обкрадывал. А мы уже, как я раньше говорил, по одному магазину, по «Хозяйственному», возбудили уголовное дело и двух женщин отдали под суд. Мой «собеседник» и про этот магазин подробно повествует.

Доложил я об этом своему непосредственному начальнику Кирсанкину. Тот за голову схватился: люди-то уже осуждены! За халатность. Что делать?

Я говорю: «Вот, пока единственный протокол этого допроса. Знаем правду об этом эпизоде только мы: я и ты. Решай! Или даем делу ход и восстанавливаем справедливость, или этот эпизод вычеркиваем и «лепим» преступнику только кражи. По которым люди не осуждены. Никто никогда о том не узнает, а вор сам более всех заинтересован об этом молчать.

Надо отдать должное мужеству Кирсанкина. «Нет, – говорит, – что будет – то будет! Пусть нас наказывают, но справедливость должна восторжествовать».

Эх, продавцы на нас же потом и срывали обиды. Что они над нами творили, особенно над Кирсанкиным! Одна работница торговли даже драться на него полезла. «Ты же, – кричит, – в камеру меня закрывал!»

Но зато потом в суде продавцы слова огромной благодарности нам сказали. Что вот, мол, не побоялись сотрудники милиции признать свою ошибку и вызволили невинных людей, хотя, конечно, по факту, в их действиях были элементы халатности, которые и позволили преступнику легко совершить кражу.

Слушалось дело «вора – невидимки» в областном суде. Как и расследование, завершала процесс следственная часть УВД,– хищение-то совершено в особо крупных размерах. Была такая статья в Уголовном Кодексе– 93 часть1– хищение свыше 15 тысяч рублей (по тем-то деньгам – огромная сумма!).

И получил Анатолий девять лет – ни разу не судимый. Откровенно говоря, не очень хорошо получилось: ведь он честно, откровенно все рассказал. И председательствующий в суде был настроен учесть смягчающие вину подсудимого обстоятельства.

Но когда пострадавшие продавцы стали закатывать истерики в зале суда, служитель Фемиды понял: будут жалобы на «мягкий» приговор, если не наказать «на полную катушку».

Теперь он срок свой отбыл и, по моим сведениям, вернулся к себе на родину – в Крым. Возможно, взялся Анатолий за ум – ведь интересный мужик и руки у него «золотые»!

На прощание Александр Дмитриевич высказал такие пожелания своим бывшим коллегам:

Еще Петр I говорил: « Уголовный сыск – это люди хамского отродья, водку зело сильно пьющие, но дело разумеющие, а потому впредь повелеваю их величать дворянским сословием».

А если говорить серьезно, сотрудник уголовного розыска стоит на переднем крае борьбы с преступностью. Здесь могут работать только люди, целиком отдающие себя делу, «половинчатых» уголовный розыск не терпит. Потому-то и пользуются сыщики заслуженным уважением не только у своих сослуживцев, но и у всего населения. Результаты их труда очень конкретны и зримы, они всегда готовы прийти на помощь к каждому из нас.