Доллары за убийство Долли [Сборник]

Она села в автобус, вышла в Бейнвилле и вошла в снэк-бар. Заказала чашечку кофе и гренки — первый раз за много часов удалось перекусить. А аванс у Беллавоуна теперь бесполезно просить.

Бармен поставил перед ней подносик с гренками и чашкой, она отхлебнула горького обжигающего кофе — это было то, что надо. Стала рыться в сумочке, надеясь обнаружить сигарету, и нашла бычок Лаки, который с жадностью раскурила. Ей хотелось наполнить легкие сладковатым горячим дымом, и она с силой втягивала беловатый дым. Осмотрелась, все было спокойно: привычные обшарпанные люди читали газету, устроившись поближе к кондиционеру. Слева маленький лохматый парень дергал ручки игрального автомата, а мертвенно-бледный тип, чуть получше, чем другие, одетый, смотрел на улицу, облокотившись о стойку. Подняв чашку, она взглянула на себя в зеркало, повешенное над рядами бутылок.

И увидела его.

От изумления она поперхнулась.

Это был он — вышел из телефонной кабины, прошел мимо, почти коснувшись ее, и покинул бар, ни на кого не взглянув.

Карлотта почувствовала, что ей выпал шанс, невероятный шанс. Она бывала в этом районе не чаще двух раз в полгода, и первый же человек, привлекший ее внимание, оказался тем самым типом, которого велел выследить Беллавоун и которого она упустила. Рост, походка, шляпа — нет, ошибиться невозможно.

Она лихорадочно размышляла — а тот уже открывал дверь. Она швырнула деньги на стойку.

— Подогрейте мне это, я сейчас вернусь.

Скользнула с высокого табурета. Теперь только не упустить. Если она вернется с адресом, Беллавоун сразу даст ей десять долларов. А может, и двадцать.

Она ринулась через улицу, и зеленоватый «бьюик» завизжал всеми своими тормозами, чтобы не налететь на нее. Она услышала за собой скрежетание шин, ругательства и нырнула в толпу: на противоположной стороне неторопливо плыла над головами черная шляпа.

Спайлинг-стрит. Она замедлила ход, и пришлось остановиться у перехода на перекрестке. Пересекла улицу — никого.

Она вдруг почувствовала неудержимое желание плакать. Приподнялась на цыпочки, чтобы высмотреть того поверх голов. Забыв об опасности, рванулась вперед, зигзагами огибая идущих.

Впереди расходились в разные стороны две улицы: Мей-ган и Стэмп-авеню.

Она устремилась на Мейган, пробежала около двадцати метров и застыла в растерянности; поймала любопытные взгляды рабочих, копавшихся в разрытой траншее, и, круто повернувшись, помчалась назад. Толкнув какую-то женщину, прорвалась сквозь очередь ожидающих автобуса и тут же затопталась на месте. Она едва не врезалась ему в спину: он шел посредине тротуара, она видела перед собой его затылок, могла разглядеть покрой пиджака.

Внезапно он повернул, прошел перед швейцаром дома № 122 и скрылся в подъезде.

Она прошла мимо, не подавая виду — начинала понимать, как это следует делать. Считая, прошла тридцать шагов и вернулась назад.

В этот раз нельзя было ошибиться. С бьющимся сердцем она миновала дом, затверживая адрес: Стэмп-авеню, 122.

Она хотела было вернуться в бар к недоеденному завтраку, но подумала, что лучше предупредить Беллавоуна как можно раньше. Только адреса он без двадцати долларов не получит.

Денег у нее оставалось ровно столько, чтобы доехать на автобусе.

* * *

Она увидела прямо перед собой исказившееся лицо бородача и почувствовала обжигающую боль в правой щеке.

Все завертелось и вспыхнуло, цепкие пальцы ухватили ее, чтобы не дать упасть, и от второй пощечины потекла кровь из рассеченной губы. Открыла рот, чтобы завопить, и подняла, защищаясь, руки, но он снова размахнулся, и она попыталась вжаться во влажную серую стену. В третий раз все закружилось, в ушах гудело, ей казалось, что у нее раскалывается голова, и она упала на колени среди разбросанных газет.

— Будешь говорить, шлюха, или хочешь еще?

Карлотта выплюнула два окровавленных зуба.

— Давай пятнадцать долларов, тогда скажу.

Беллавоун, схватив за волосы, поднял ее голову к свету, идущему от лампочки без абажура, висящей на голом проводе над ротационными машинами. Почти прижавшись губами к лицу в синяках, прошипел:

— Меня полиция держит за задницу с восьми утра. Пришли крутые ребятки, обещали, что, когда вернутся, разнесут здесь все к чертовой матери.

Отшвырнул ее, как тряпку, на нераспроданные экземпляры и стал бегать взад и вперед. Карлотта облизнула губы:

— Нечего было брать это объявление.

Беллавоун, ринулся к ней, и она инстинктивно вжала голову в плечи.

— Курва ты безголовая, — прорычал он, — ни хрена не поняла. Ни хрена.

И замолчал, стараясь овладеть собой, чтобы голос не срывался и руки не тряслись.

— Знаешь, сколько на этом можно заработать?

Она отрицательно качнула головой.

— Два миллиона долларов, — сказал Беллавоун.

В пустом цеху наступило молчание. Корпуса и ручки машин отблескивали в полумраке.

— Два миллиона, — повторил он, — и чтобы их заработать, нужно только одно — адрес. Адрес того парня, что приходил вчера.

Карлотта со стоном подвигала челюстями:

— Не понимаю.

Беллавоун со всего размаху ударил кулаком по линотипу и наклонился вновь. Вены на его шее надулись так, что, казалось, вот-вот лопнут.