Доллары за убийство Долли [Сборник]

Кош осторожно повесил трубку, вышел из будки, вернулся в зал и начал пить кофе маленькими глотками, как человек, довольный успешно оконченным делом. После этого, заплатив за кофе банковым билетом — единственным имевшимся у него и фигурировавшим в его бумажнике «для виду», от 1 января по 31 декабря, — он поднял воротник пальто и вышел. На пороге он остановился и сказал себе:

— Кош, милый друг, ты великий журналист!

ГЛАВА 3. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ОНИСИМА КОША — РЕПОРТЕРА

Секретарь редакции «Солнце» еще минут пять кричал, суетился и бранился у телефона, р — Алло! Алло! Боже мой! Да отвечайте же!.. Скоты! Они нас разъединили! Алло! Алло!

Он повесил трубку и начал опять с бешенством звонить.

— Алло! Станция! Вы нас разъединили!

— И не думали. Это там, вероятно, повесили трубку.

— В таком случае, это ошибка. Соедините опять, пожалуйста…

Через несколько минут послышался голос, но уже не тот, который говорил раньше:

— Алло! Вы спрашиваете?

— Это отсюда мне звонили?

— Да, действительно, отсюда звонили недавно, но я не знаю, вам ли.

— Скажите, пожалуйста, с кем я говорю?

— С кафе Paul, площадь Трокадеро.

— Отлично. Будьте любезны сказать господину, говорившему со мной, что мне нужно ему еще кое-что сказать.

— Невозможно, мы сейчас закрываем, к тому же этот господин уже должен быть далеко.

— Можете ли вы описать мне этого господина?.. Знаете вы его?.. Это ваш постоянный посетитель?

— Нет, я его видел в первый раз… но описать его я могу, ему на вид лет тридцать, он брюнет с маленькими усами… Кажется, он был во фраке… но я не обратил на это особенного внимания.

— Благодарю вас, простите за беспокойство…

— Не за что. До свиданья.

— До свиданья…

Секретарь редакции недоумевал, как ему поступить. Напечатать ли сообщенную ему новость или подождать следующего дня. Если известие верно, то было бы обидно дать другой газете воспользоваться им. Ну а если все это ложь?.. Нужно было немедленно принять какое-нибудь решение.

Подумав хорошенько, он пожал плечами, выбросил несколько строк иностранных известий и заменил их следующими:

УЖАСНАЯ ДРАМА

«Только что получено известие, что в № 29 по бульвару Ланн, в доме, занимаемом одиноким стариком, открыто преступление. Он найден с перерезанным горлом. Один из наших сотрудников немедленно отправляется на место происшествия.

Сообщено в последнюю минуту нашим частным корреспондентом».

Несколько минут спустя машины работали полным ходом, а в три часа утра триста тысяч экземпляров направлялись к различным вокзалам, разнося повсюду известие о «Преступлении на бульваре Ланн». В три четверти пятого половина парижского издания была готова. Секретарь редакции, все время следивший за работой, посмотрел на часы и велел позвать посыльного.

— Отправляйтесь сейчас на улицу Дуэ к господину Кошу и попросите его немедленно приехать сюда переговорить о важном деле.

— Таким образом, — думал он, — этот неисправимый Кош не сможет разблаговестить эту новость. Если она окажется ложной, то примечание, что это частная корреспонденция, снимает с меня всякую ответственность; если же это правда, то ни один из наших собратьев ею не воспользуется. Ах, если бы Кош был серьезным человеком, я бы его тотчас известил. Но доверьтесь-ка этому молодцу, который самым невинным образом, с самыми наилучшими намерениями разнес бы эту весть по всему Парижу, прелестному, но невозможному шалопаю, выбравшему именно эту ночь, чтобы не явиться в редакцию. Как раз, когда он нужен, его и нет. Ну, да. что…

Довольный успешным разрешением вопроса, он зажег трубку и проговорил, потирая себе руки:

— Милый мой, ты изумительный секретарь редакции.

* * *

…Онисим Кош только что заснул, когда посыльный «Солнца» позвонил у его двери. Он сразу проснулся, прислушался, думая, что это, может быть, сон, но после второго звонка поднялся с кровати и спросил:

— Кто тут?

— Жюль, посыльный «Солнца».

— Подождите минутку. Я открою.

Он зажег свечу, накинул халат и открыл дверь, порядочно рассерженный:

— Что случилось, чего вам от меня нужно?

— Господин Авио просит вас немедленно приехать.

— Ну, нет! Да он шутник, твой господин Авио! Еще и пяти часов нет!

— Извините, уже пять часов и двадцать минут.

— Пять часов двадцать! В такой час не стаскивают добрых людей с кровати. Скажите ему, что вы меня не застали дома… До свиданья, Жюль.

И он толкнул его к выходу.

— Что же, я уйду, — проговорил Жюль, — только все же я думаю, что дело важное, все насчет этого…

— Насчет чего?

Жюль вынул из кармана еще не просохший номер газеты, свежие чернила которого прилипали к пальцам. Он раскрыл его на третьей странице и показал в самом низу ее, в отделе последних известий, описание убийства на бульваре Ланн. Пока Кош пробегал глазами эти строки, он прибавил: