Доллары за убийство Долли [Сборник]

Мегрэ толкнул дверь в комнату Люка, который, конечно, тоже статью прочел, но имел свои причины отнестись к ней более серьезно.

— Шеф, я надеюсь, вы не думаете, что информация исходит от меня? Открыв газету сегодня утром, я был потрясен: ведь ни с кем из журналистов я действительно не разговаривал! Вчера, вскоре после того как вы ушли, я позвонил Ламбалю в девятый округ и вынужден был рассказать ему всю эту историю, с тем чтобы он мог разыскать шофера такси. Однако имя вашей супруги я не упоминал. Кстати, Ламбаль только что сообщил мне, что водитель такси найден. Правда, найден совершенно случайно. Его уже послали к вам, шеф, и с минуты на минуту он должен быть здесь.

— Когда ты звонил Ламбалю, кто-нибудь находился в твоем кабинете?

— Возможно. У меня почти все время кто-нибудь торчит, да и дверь в инспекторскую комнату наверняка была открыта. Но кто же? Страшно подумать, но у нас происходит утечка информации!

— Именно это вчера пришло в голову и мне. Еще двадцать первого февраля наши сведения просочились за пределы судебной полиции, так как, когда ты отправился к переплетчику с обыском, Филипп Лиотар был об этом уже оповещен.

— Кем же?

— Не знаю, но не иначе, как кем-то из наших…

— Так вот почему к моему приходу чемодан исчез!

— Несомненно.

— Отчего же они в таком случае не унесли костюм, запятнанный кровью?

— Вероятно, не подумали об этом или решили, что установить происхождение пятен все равно не удастся. Вполне возможно также, что у них просто не хватило времени.

— Вы поручаете мне переговорить с инспекторами, шеф?

— Я сам этим займусь.

Люка как раз в это время разбирал почту. Письма лежали грудой на длинном столе, который старший инспектор превратил в рабочее место.

— Что-нибудь интересное есть?

— Пока не знаю. Нужно проверить. Имеется конфиденциальная информация как раз относительно пропавшего чемодана: в одном из анонимных писем сообщается, что чемодан продолжает оставаться на улице Тюренна, и только слепой не мог бы до сих пор его найти. В другом письме нас призывают искать преступников в Конкарно. А вот глядите — не письмо, а письмище, пять страниц бисерным почерком! Автор длинно, но вполне бездоказательно развивает мысль о том, что дело Стевельса специально сфабриковано правительством, дабы отвлечь внимание общественности от удорожания жизни.

Комиссар прошел в свой кабинет, снял пальто и шляпу, затем, несмотря на то что было не так уж холодно, растопил углем единственную на набережной Орфевр печку: оставить ее удалось лишь Мегрэ — после того, как в здание судебной полиции провели центральное отопление. Приоткрыв дверь, Мегрэ пригласил к себе только что вошедшего в инспекторскую комнату малыша Лапуэнта.

— Присаживайся.

Комиссар тщательно закрыл дверь, повторил приглашение садиться и несколько раз прошелся по кабинету, время от времени с любопытством поглядывая на подчиненного.

— Есть ли у тебя честолюбивые замыслы?

— Конечно, господин комиссар. Я хотел бы сделать такую же карьеру, как вы. Меня даже можно назвать человеком с претензиями.

— Ты сын состоятельных людей?

— Нет, мой отец — мелкий служащий банка в Мелане, он с большим трудом вывел меня и моих сестер в люди.

— Девушка у тебя есть?

Лапуэнт не покраснел и не смутился.

— Еще не обзавелся. Успеется, мне только двадцать четыре года, и я не женюсь, пока окончательно не встану на ноги.

— Ты живешь один?

— По счастью, нет. Здесь, в Париже, устроилась и самая младшая из моих сестер — Жермена. Она работает в одном издательстве на левом берегу Сены, а живем мы вместе, и по вечерам Жермена готовит еду, так что получается даже некоторая экономия.

— А у нее возлюбленный есть?

— Но ей всего лишь восемнадцать!

— После того как ты в первый раз побывал на улице Тюренна, ты поехал прямо сюда?

Лапуэнт внезапно покраснел и нерешительно признался:

— Не сразу. Понимаете, шеф, я так гордился выполненным поручением, был так счастлив, что взял такси и заскочил на улицу Бак, чтобы поделиться с Жерменой своей радостью.

— Хорошо, малыш. Спасибо.

Смущенный и взволнованный, молодой человек задержался у двери:

— Почему вы спрашивали меня обо всем этом, шеф?

— Вопросы пока что задаю я. Погоди, малыш, когда-нибудь, возможно, и ты будешь выступать в этой роли. Да, кстати, не заходил ли ты случайно в кабинет старшего инспектора, когда тот звонил в девятый округ?

— Я сидел в соседней комнате, а дверь была открыта.

— В котором часу ты беседовал после этого с сестрой?

— Откуда вы знаете?

— Отвечай!

— Она заканчивает работу в пять, а в тот день, как всегда, ждала меня в баре «Гросс Орлож», и мы, прежде чем пойти домой, выпили по аперитиву.

— Весь вечер вы провели вместе?

— Жермена ходила с подругой в кино.

— Ты видел в тот вечер подругу?

— Нет, но я ее знаю.

— Ладно, с этим все. Иди.

Лапуэнт хотел еще что-то сказать, но комиссару доложили, что явился водитель такси. Это был высокий, пышущий здоровьем мужчина лет пятидесяти, который в пору своей молодости скорее всего сидел на козлах фиакра [3]. От шофера пахло спиртным — видимо, перед вйзи-том на набережную Орфевр он для храбрости пропустил пару стаканчиков белого вина.