Доллары за убийство Долли [Сборник]

В темноте светятся часы бригадира.

— Сделаем заход в Пасадену и обратно. Здесь ничего не высидишь.

Дремлющий шофер выпрямляется, и мощная машина бесшумно срывается с места.

* * *

В глубине за столиком сидят четверо юнцов, пялятся в темную улицу. Это они меняют пластинки. В баре седеющий господин, похожий на нотариуса, ест мороженое из очень высокого стакана.

Бармен меланхолически вытирает бокалы.

— Один «Бурбон».

Бармен, положив полотенце, зевает и наполняет бокал.

Глядя в зеркало, Райнер встречается взглядом с девицей, которая правой ногой отбивает ритм ударных. Райнер пристально глядит на эту ногу, девица перестает стучать и прячет ногу под стол.

Один из юнцов, тот, что с курчавой бородкой, встает и выходит. Девица, улыбнувшись Райнеру, начинает строить ему глазки.

Райнер тянет свой аперитив, берет со стойки газету и открывает ее на спортивной странице: быстро бросив взгляд на предыдущие страницы, не обнаруживает ничего существенного. Сообщается, что полиция по-прежнему ищет двух беглецов. Молодой бородач возвращается и садится к своим.

— Надо было попросить у меня ключ, — говорит Райнер, — я всегда запираю, когда выхожу из машины.

Они смотрят на него, ерзая и сопя, но ничего не говорят. Девица ожесточенно хлопает ресницами.

— Где телефон? — спрашивает Райнер, встав с высокого табурета.

Бармен кивает на подвальную лестницу.

Лестница из пластика под дерево, очень сильный запах хот-догов. Туалеты, кухня. А вот кабина — свежепокра-шена, справочник на подставке, нет никаких надписей. Силуэт Райнера отражается в трех стенах.

На том конце провода слышен звонок.

Сняли трубку.

— Позовите Элфида.

— А кто его спрашивает?

Женский голос, горничная или секретарша.

— Позовите Элфида, да побыстрее, если дорожите своим местом. Не заставляйте меня ждать, вам это дорого обойдется. Скажете ему одно слово: Крэнсон.

Он слышит, как она начинает задыхаться. Затем сухой стук — положила трубку на что-то деревянное.

Райнер, прислонившись к стене, сует в рот сигарету. Когда он подносит спичку, слышится шарканье, покашли-ванье, затем хриплый голос уже прямо из трубки.

— Элфид слушает. Вы кто?

Нужно договариваться быстро, за минуту полицейские могут засечь звонок.

— У меня мало времени. Меня зовут Бэнсфилд. Это я помог Крэнсону бежать. От вас мне нужно только одно — вы ответите либо да, либо нет, но только без обмана. Ваше предложение о двух миллионах за убийцу вашей дочери по-прежнему остается в силе?

В трубке молчание. Тихо так, как будто у телефона никого нет. Затем неожиданный ответ.

— Я отдал эти деньги полицейским, которые его поймали, и…

— И которые его упустили. Я спрашиваю во второй и в последний раз: или я отдаю вам Крэнсона за два миллиона, или отвожу его за границу. А там уж я позабочусь, чтобы он до конца дней своих ни в чем не знал нужды.

— Но что мне доказывает…

— Да или нет?

Прерывистое дыхание, в голосе бешенство.

— Да.

— Я вам позвоню.

Райнер вешает трубку, поднимается наверх, платит за аперитив и выходит.

Девица, выпятив зад, стоит у дверцы «феррари».

Райнер садится в машину и, захлопнув дверцу, опускает стекло.

— Я еще заеду сюда, — говорит он, — подожди пару лет.

Она встряхивает кудрями.

— Сам не знаешь, что потерял, красавчик.

— Придется мне это пережить.

Он делает полукруг на малой скорости и устремляется в темноту.

* * *

Старк знал об Элфиде все, во всяком случае, все, что должен знать полицейский о хозяине крупной фирмы, имеющем акции в двадцати различных компаниях, занимающихся всем на свете: от производства лекарств и поли-стирена до нефтяных разработок, исследований в сфере информатики и продажи рыбных консервов. Он считал, что у старика есть одно несомненное достоинство: Элфид никогда не позировал в роли человека, который сделал себя сам. Он не скрывал, что учился в лучших учебных заведениях Калифорнии, совершенствовал свой французский в Париже, а немецкий — в Мюнхене. В колыбельку его было положено столько долларов, что в 23 года он начал заниматься бизнесом, уже имея солидный капитал. Ему хватило и везения, и собственных стараний, чтобы его приумножить, и Старк знал, что Элизабет Элфид тратила на некоторые приемы такую сумму, которую он, Старк, зарабатывал за полтора года. Если быть точнее, то за год и пять месяцев — он произвел необходимые подсчеты на последней странице своей записной книжки.

В жизни Элфида было несколько темных пятен, и в частности дело Дьюи. Дьюи был крупной шишкой и имел в штате большой вес. В политике он разбирался лучше Элфида, и его чаще можно было встретить в кулуарах сената или палаты представителей, нежели в офисе на Венсент-стрит. Два гиганта столкнулись из-за подряда на строительство тепловых трасс на участке, где стояли халупы мексиканцев, зарабатывающих исключительно разведением кур и проституцией.