Долой возраст, к чёрту дом!

Полдень выдался жарким, и Рейми очень хотела «искупаться в бирюзе», как любила говорить наша подруга Гленна. Восьмидесятилетняя Гленна была родом из Канады. Она никогда не упускала возможности поплавать в безупречно чистой воде Калифорнийского залива. На протяжении многих лет она вдохновляла Рейми следовать ее примеру.

Пока Рейми купалась, я растягивал гамак между двух столбов с южной стороны нашего дома. Вернувшись, она забралась в широкую сетку и устроилась рядом со мной. Рейми прижалась ко мне своим прохладным телом, освежив меня под палящим полуденным солнцем. Прошлый год принес нам взлеты и падения, и мы оба очень устали. Ринго лежал на камне под нами, наслаждаясь его прохладой. Мы заснули и проспали до самого обеда. Наконец, у нас открылось второе дыхание, которого мы ждали так долго.

* * *

Нам понадобилась еще пара недель (мы встречались с друзьями и много спали), прежде чем мы взялись за мамин дневник. Я решил приготовить тако из спинорога, пойманного нашим соседом, и мы пригласили Нэн, Стива и Марка, которые во Фрайдей-Харбор провели рядом с мамой ее последние дни. Смерть мамы нас очень сплотила, и теперь мы были готовы предаться воспоминаниям о ней, читая ее дневник и попивая маргариту.

Листая страницы, Рейми начала читать. Я откинулся на спинку стула и слушал:

29 ноября, суббота. Сегодня облачно. Мы поехали в город, в музей, посвященный Второй мировой войне. Там меня встретили так, словно знали всю мою жизнь. Я всем пожимала руки, а меня благодарили за то, что я служила в армии.

«Мне показалось, что в музее в Новом Орлеане твоя мама впервые почувствовала, что ее ценят за заслуги перед отечеством», – сказала Рейми, прочитав абзац. Я решил, что она права, ведь я никогда не видел, чтобы мама так гордилась собой, как в тот день. Она была представителем исчезающего поколения ветеранов, которые не искали славы за участие в «войне, ведущей к концу всех войн».

Пришла моя очередь читать. Я пролистал несколько страниц в поисках понравившегося мне отрывка и прочел:

4 марта, пятница. Прошлой ночью шел сильный дождь, гремел гром и сверкала молния. Утром было всего лишь 10 градусов. Пошла прогуляться. Тим и Рейми решили поужинать гамбургерами, поэтому мы отправились в местный ресторанчик. Мы познакомились с владельцем, его зовут Большой Джордж. Он крупный чернокожий паренек, очень душевный. Мы сфотографировались с ним. Он приготовил для меня целое произведение искусства: спаржу с крабом и грибами. Вкуснятина. А на десерт мы ели шоколадно-карамельный пирог. С нас даже денег не взяли! Я спросила Тима: «Спорим, вы рады, что взяли меня с собой!»

Мы все рассмеялись. «Она так забавно описывает Большого Джорджа», – сказала Нэн. Мы все закивали головами, продолжая хохотать. Я перечитал предпоследнее предложение. «Да, бесплатные бонусы маме определенно были по вкусу», – сказал я.

«А еще она любила говорить эту фразу, о том, что мы не зря взяли ее с собой», – вспомнил я, улыбаясь. Сколько же раз я слышал ее от своей мамы!

Мы передавали дневник по кругу. Нэн пробежалась глазами по одному из отрывков, рассмеялась и прочла его вслух:

22 марта, вторник. Сегодня прохладно и солнечно. Мы едем в Чарльстон и останемся там до четверга. Дорога заняла порядка двух часов. Мы остановились в лучшем отеле в городе. Я живу в президентском ЛЮКСЕ. Тут есть гостиная с обеденным столом на 8–12 персон, мини-бар, туалет с раковиной, кровать, гардероб и ванная комната с душем и ванной. Рейми с Тимом сидят в гостиной вместе с Ринго. Когда мы приехали, нам предложили по бокалу шампанского. И нас постоянно кормят.

«Мне нравится, как она написала слово «люкс», – сказала Нэн, которую наши апартаменты в Чарльстоне явно впечатлили не меньше, чем маму. Я усмехнулся.