«Долоховский текст» творчества Л.Н. Толстого: истоки, семантика, функции, контекст

Образу Долохова и романтическим элементам в его структуре посвятила свою работу упоминавшаяся выше Донна Оливер35. Ключевым элементом концепции Д. Оливер является акцент на особой роли Долохова в персонажной системе романа, а также вообще в художественной системе Толстого. В этой связи исследовательница справедливо дистанцируется от несколько наивных оценок героя с точки зрения того, «плох» он или «хорош». Учёным существенно расширен смысловой потенциал образа, в котором предложено видеть социокультурную тенденцию, аналогичную байронизму, – «долоховизм» (притом что Долохову, герою исторически более раннего поколения, сам Байрон известен быть не мог). «В результате Толстой предлагает через Долохова другой источник будущего поведения Евгения Онегина, Печорина и других героев русского романтизма: не байронизм, а “долоховизм”»36. Д. Оливер подчёркивает преемственность эпизода с письмом Наташи, на самом деле написанным Долоховым, с письмом Германа Лизавете, открывая новые перспективы для сравнения: наполеоновский «фон» обоих персонажей, их жизненная неустроенность и т.д. Исследователь также отмечает недостаточное внимание к этому образу, характерное для толстоведческой литературы. Существенным является замечание о важной роли Долохова в судьбах толстовских героев. Д. Оливер называет это «внесением печали/беды»37 в их судьбу, что играет роль «катализатора»38, например, для сознания Пьера, постигающего благодаря этому то, что он и так в глубине души должен был понимать. В дальнейшем автор работы прослеживает итоги деяний Долохова, показывая, что все его разрушительные импульсы ведут и к позитивным, счастливым исходам.

Похожие наблюдения о влиянии Долохова на судьбы других толстовских героев сделаны несколько ранее Джорджем Р. Клеем:

«Похожим образом Долохов помогает протагонистам: сначала наставляя рога Пьеру, а потом провоцируя его на дуэль; затем вовлекая Николая в крупный карточный проигрыш. И если Анатоль выписан так, чтобы казаться доминирующей фигурой, притом что Наташа видится его жертвой, точно так же и в сцене карточной игры на первый взгляд кажется, что Николя – муха в паутине Долохова. На самом деле верно обратное: функцией долоховского карточного ловкачества становится провокация духовного роста Николая»39.

Аналогичным образом «в ретроспективе мы можем увидеть, что семилетнее добровольное заточение в Лысых Горах – это то, что сохраняет Марию для Николая. Как и фиаско первого брака Пьера и расставание с женой через дуэль, спровоцированную также Долоховым, сохраняет его в состоянии холостяка, пока Наташа растёт»40.

Далее Д.Р. Клей вслед за большинством исследователей-толстоведов обращает внимание на неизменность Долохова: «Долохов не собирается меняться: Долохов – это Долохов, непреодолимо жестокий, врождённо нечувствительный, обречённый двигаться только в одном направлении. Он получает наслаждение не только от выигрыша (пари всех родов, адюльтер, партизанская война), но и от втягивания других в те “игры”, правила которых он знает лучше всех. Их проигрыш – вот его настоящий выигрыш. Он не прост – ни пешка, ни марионетка…»41

Сложность образа Долохова, как нам кажется, заключается в том, что персонаж этот неизменно равен самому себе, и при этом, как и герои Достоевского, «незавершён», что противоречит традиционным представлениям о завершённости толстовских героев одновременно с их «текучестью». Долохов определённо иной, и эта «инаковость» должна стать предметом специального исследования. Избранный нами герой, безусловно, ближе к антропологии романов Достоевского, но его появление в толстовском тексте – не ошибка и не случайность.

§ 2. Фёдор Долохов в истории замысла романа «Война и мир»

И.А. Бунин в «Окаянных днях» отметил важный аспект творческого процесса Л.Н. Толстого: «…написание каждого слова в “Войне и мире” есть в то же время и строжайшее взвешивание, тончайшая оценка каждого слова»42. Создание персонажа Толстым – долгая работа по соизмерению его с жизнью. Толстовский герой «размыкается» в жизнь – и наоборот, живая реальность отражается в художественных образах (для создания одного героя порой задействовано несколько различных прототипов и стилевых стратегий). В данной главе мы рассмотрим эволюцию толстовского замысла в отношении образа Фёдора Долохова.