Должник

Но с прежней настороженностью. Видимо, в этом вопросе его что-то волновало, хотя я и не мог понять, что. Но я решил, на всякий случай, быть более мягким – дабы контакт не прервался.

Свою мягкость я оценил в сто баксов, которые и выложил на стойку, прикрыв их ладонью, но так, чтобы бармен мог углядеть номинал купюры.

– Я хочу жестких игрищ, – объяснил я. – Понимаешь? Не просто там плеточкой пройтись или поцарапаться ноготками. Нет. Мне нужно посерьезней. Намного посерьезней.

– Что вы имеете в виду под серьезностью? – парень даже перешел на «вы» от вида банкноты и избытка уважения.

– К примеру, засунуть в задницу ствол пистолета, – принялся фантазировать я. – Естественно, «ствол» будет не заряженным.

– А тот, кому засунут, будет об этом знать? – хмыкнул бармен, по-прежнему глядя лишь на банкноту.

– Это не важно. Ты-то все равно им не будешь, – успокоил я. – Либо малость ножичком поиграться. Понимаешь? Чтобы было жестко. Чтобы клево. Кровь, раны – это мне нужно.

Тут я понял, что переборщил. Бармен перестал пялиться на стодолларовую банкноту и даже несколько отодвинулся от стойки.

– Ты что, маньяк? – он был в некотором смятении.

– Ответ не верен, – покачал я головой. – Я ищу развлечений. И мне порекомендовали этот бар.

– Тебя неправильно информировали, – холодно заметил бармен. – У нас такой херней не занимаются. Ножичками, стволами и еще чем… У нас все по правилам. Только по старым добрым правилам.

– А разве для таких игр есть правила? Ты что-то, парень, ерунду несешь. Клиент желает получить товар. И в зависимости от того, сколько он платит, предоставляется товар.

– У нас товара, которого требуешь ты, нет.

– Опять ответ не тот, – я достал из кармана пиджака фотографию товарища в маске гориллы. – Мне сказали, что у вас вот такого мальчика можно найти.

– Ну, – надулся бармен, – мне лучше знать, что у нас можно найти, а что нет.

Не убирая стодолларовую купюру, я придвинул фотографию к бармену.

– Этот мальчик любит быть в маске обезьяны, и у него на руке татуировка в виде змейки.

Парень слегка побелел, затем побагровел и задрожал.

– Убирайтесь-ка отсюда, – заявил он. – Сами. А не то позову охранников и…

Он не договорил. Я выложил на стол еще одну стодолларовую купюру. Чем мигом заткнул бармену рот.

– Я не хочу неприятностей – ни для тебя, парень, ни для себя, – убежденно сказал я. – Поэтому ты мне просто скажи, где этого мальчика найти. И все. Я даже никому не скажу, что сведения получил от тебя. Всего лишь – где найти его. И баксы твои.

Бармен облизнул вмиг ставшие сухими губы и неуверенно проговорил:

– Я не знаю, где его найти.

– Жаль, – грустно сказал я и сделал попытку убрать купюры.

– Этот ваш со змейкой на руке был у нас всего один раз, – поспешно бросил бармен.

Я приостановил движение.

– Если информация поможет мне – деньги опять будут твои.

Бармен воспрянул духом. Украдкой оглянулся:

– Я не знаю, кто вам сказал, что этого мальчика можно найти у нас, – но он точно ошибся. Это не наш человек. То есть он у нас не работает. Нам такие не нужны.

– А что так?

– Что так, – передразнил он; дескать, с таким вообще никто из здравомыслящих не будет работать.

– Ну хорошо. Но он был в вашем кабаке.

– Был один раз. И ему нужна была девочка-мазохистка. Врубаешься? Девочка. Никак не мальчик. А ты на девочку вроде не похож.

– У тебя несколько не те сведения. Он бисексуал. Мне так говорили.

– Да? – бармен задумался, а затем пожал плечами. – Ну и хрен с ним. Пусть он будет кто угодно, я знаю одно – от него лучше держаться подальше.

– Значит, мы с ним споемся, – уверенно заявил я, чем малость напугал своего собеседника. – Ну, давай дальше.

– А что дальше? Он просил девочку-мазохистку. Сам он был противоположность. То есть у него были садистские наклонности.

– Можешь мне не объяснять. Ты ему девочку такую нашел?

– Есть, конечно, у нас такие. Я ведь не знал – кто он. Думал, он нормальный, то есть работает с обычным набором.

– Понятно, по твоим правилам.

– Ну предел же должен быть, – возмутился бармен. – Надо же как-то контролировать себя.

– А он не контролировал?

– Я свел его с девочкой. Они договорились о плате. И затем слиняли. Девчонка явилась в бар через день. В очках, шея перевязана платком. Она меня готова была убить. Сказала, что я кретин и подсылаю к ней маньяков. В общем, он над ней чего только ножичком не вытворял. И, как я понял, она едва живой осталась. Заплатил он ей пятьсот баксов. Но девчонке то боком вышло – около месяца она не могла приступить к работе. Так что я даже охрану оповестил – если этот псих еще раз явится, яйца ему оторвать.

– Трогательно, – оценил я. – Но мне это подходит. Я хочу найти его. А пока не понимаю – как.

– Все, что я могу, – это свести с той девчонкой, с которой он провел свой сеанс. Вполне возможно, она что-то знает о нем.

– Но описать ты его можешь?

– Ха. Могу. Насколько помню. Но эта сучка опишет лучше.

– А если она не захочет со мной говорить?

– Я ее попрошу, – обещал бармен. – Ну, конечно, придется малость заплатить ей. Сам понимаешь. У нас ведь услуги не бесплатные.