Должники

-- Коняга должен землю пахать, но не траву без толку мять. А вот ты, дорогуша, себя точно угробишь, если будешь зимой полные ведра тягать. У тебя, Антонина, совсем крыша съехала? В твоем положении так рисковать! Ребенка потерять хочешь?

-- Тьфу, типун тебе на язык, Женька! Времени ни на что не хватает, только глаза раскрыла – полдня нет, моргнула – уже вечер. Если по двадцать раз за водой ходить, вообще, ничего не успеть.

-- Тебе, если честно, и одного раза нельзя. Я, например, свою Ленку, когда она рожать собралась, от всей домашней работы освободил, даже чай с кофе в постель подавал да еще сахар ложкой размешивал. А ты своего Аренова избаловала, так нельзя, дорогая. Мы, мужики, от рождения эгоисты: балдеем, когда вокруг нас начинают носиться, но к хорошему привыкаем быстро. Не подала рюмку к обеду, носки не заштопала, брюки не погладила – пошел на таран. Давай ведро!

За разговором они незаметно подошли к редкому низкому частоколу. Старший лейтенант нащупал свободной рукой щеколду калитки. – Почему не задвинута?

-- А кто сюда полезет, Жень?

-- Не битая ты еще, Антонина, -- вздохнул Никонов, -- зла не видела. Да кто угодно, хоть те же солдаты! Салаги еще побаиваются по домам шарить, а деды так обнаглели, что могут запросто и к комсоставу нагрянуть. В прошлом году у зампотеха перед ноябрьскими из кухни бутылку водяры умыкнули и всю закусь, что жена наготовила. А водочка непростая была – кристалловская. Андреич над ней трясся, эту водку ему теща из Жуковского привезла. Слыхала про такой городок под Москвой? – он легко поднялся на крыльцо и подал руку. – Держись, а то еще грохнешься на моих глазах, что я делать тогда с тобой буду?

-- Про Жуковский не знаю, не слышала. А боишься ты, Никонов, зря: я не упаду.

Старший лейтенант вошел следом в сени, поставил на пол ведро,  огляделся по сторонам, заметил еще пару пустых ведерок и наполовину наполненную водой бочку.

– Слушай, Аренова, я тебе воды натаскаю. А ты мне за это чайку нальешь, идет?

-- Тебя же Лена дома ждет.

-- Не ждет. Она с Женькой младшим воюет, ей не до меня сейчас.

Хозяйка вспомнила про незаправленный бульон и беспорядок. Тратить время на гостя, когда дела дышат в затылок, совсем не хотелось.

-- У нас не прибрано, Жень, -- нерешительно промямлила Антонина. – И угостить нечем, один бульон, даже картошки жареной нет.

-- А я сыт, мне бы только чайку, -- настырный Никонов вылил в бочку воду. -- Мы с тобой вместе Саньку дождемся, мне, кстати, поговорить с ним надо.

Чуткое ухо бывшей учительницы пения уловило в чужом голосе фальшивые нотки.

-- Случилось что-то?

-- Что с нами может случиться? Разве что прыщ на заднице вскочит, но это, девушка, я думаю, вам неинтересно, – он ловко подхватил пустые ведра и двинулся к двери. – Я пошел, а ты сообрази чего-нибудь к чаю. Шоколад в этом доме, надеюсь, имеется? – и выскользнул угрем за дверь, не сообразив, что даже лучшей частью целого пайка не заменишь.

Вернулся Евгений не скоро. Хозяйка успела сварить суп, пожарить картошку на сале, нарезать кружками соленые огурцы.

-- Эх, Антонина, сразу видно, что ты южанка. Кто ж так закусь на стол подает?

-- А как?

-- Огурчики лучше складывать целыми, хвостик к хвостику, пупырышек к пупырышку, бочок к бочку, как молодоженов. Тогда они сами в рот прыгнут.

-- Да ты просто поэт, Никонов!

-- Нет, дорогая. Я мужик, глава семьи, меня больше интересует проза жизни, чем поэзия. Если б стишки кропал, моя Ленка уже по миру пошла бы давно или бросила меня к чертовой матери с моими рифмами. И правильно бы сделала, между прочим, -- назидательно заметил старлей, усаживаясь за стол. – Женщине нужны защита и достаток, а на пустое брюхо она не то, что на поэта смотреть не станет, стих в руки не возьмет, скажешь, не так?

-- Зануда ты и черепаха, а не глава. Тебя только за смертью посылать. Что так долго? Мой руки, садись.

-- Уже вымыл.

Тонечка рассеянно посмотрела в окно.

-- Жень, не знаешь, почему Аренова так долго нет? Уже темно совсем.

-- М-м-м, -- неопределенно промычал гость, набивая картошкой и без того полный рот.

-- Говорил, что сегодня пораньше вернется, -- Тонечка плюнула на собственное правило не задавать друзьям мужа подобных вопросов. Сейчас она спрашивала не из праздного любопытства или ревности (не к медведице же ревновать в такой глухомани!), ею овладевала тревога. Саша никогда не задерживался и всегда выполнял обещания. Сегодня он дал слово быть к шести. На часах почти восемь, а его до сих пор нет. В сенях послышался шум.

-- Сашка! – радостно взметнулась из-за стола хозяйка.

-- Опять не закрыла, -- со вздохом констатировал гость.

На пороге стояла Елена.

-- Привет, Лен, проходи, -- пригласила Тоня, пытаясь скрыть разочарование. – Пообедаешь с нами?

-- У тебя уже гость, небось, сожрал все припасы. А я девушка совестливая, чужой семейный бюджет берегу пуще собственного. Привет, Тонечка!

-- Я не ослышался? Здесь кто-то заговорил о бережливости? Неужели в моей жене проснулась способность мыслить?