Должница миллионера

Мужчина вызывает двойственные чувства. Он отвратительно себя ведёт по отношению ко мне, как к девушке. А я… Стоит мне его увидеть, или не дай Бог попасть в руки к нему — коленки подгибаются, пульс зашкаливает, и не хочется, чтобы он останавливался. В то же время желаю, чтобы он не прикасался и не давил меня своим взглядом и положением. Что это такое вообще, не понимаю? Как это называется? Даже не могу найти определения тому, что творит со мной этот мужчина.

Очень надеюсь, что после суда не придётся с ним видеться. Лучше жить впроголодь, чем ещё раз оказаться в тисках этого бешеного тигра!

* * *

В театр приехала сама не своя. Еле отработала репетицию. Аля косилась на меня все три часа, понимая, что у меня что-то случилось. Придётся ей рассказать. Потому что если буду молчать, она начнёт переживать ещё сильнее, а ей нельзя теперь. Как бы потактичнее подобрать слова?

Из-за «досудебного диалога», где меня чуть не трахнули на столе у мировых судей за мой длинный язык и слишком прозрачную блузку, я пропустила утреннюю репетицию, и после второй мы поехали домой. Хоть рабочий день вышел коротким — и на том спасибо!

Дорогая была молчаливая и напряженная. Алю явно так и подмывало спросить, что от меня хотел Александр, но она понимала, что такие разговоры лучше оставить до дома.

За ужином ковыряла неохотно макароны с сосисками и думала, что скоро и от сосисок мне придётся отказаться. Останутся только макароны. С маслом, если повезёт. А ещё придётся выбирать — руки мыть с мылом или чай пить с сахаром? Возможно, чередовать.

— Ну, что там было? — осторожно спросила Аля.

— Александр настропалил своего адвоката. И он написал столько претензий, что еле влезли на лист. Он хочет четыреста тысяч. А после нашего плодотворного разговора, возможно, ещё больше.

— Сколько? — обалдела подруга. — Он вообще уже, что ли?

— Я ему то же самое сказала. Почитала позиции — бредовый бред просто. Но знаешь… Таким королям жизни прокатит. Это мы с тобой ни о чём судью попросить не можем, а они договорятся, чтобы любую чушь мне засчитали и заставили выплачивать.

— А почему он так себя ведёт? Это очень странно.

— Я тебе не рассказала за всеми эти событиями. Мы с ним встретились ещё раз, случайно. Как бы. И, в общем, я ему в лицо плеснула вина, послала на хрен, а ещё показала средний палец. Как-то так…

Аля выпучила глаза на меня, не успевая рисовать эту картину в голове — слишком стремительно всё развивалось.

— Так… Погоди. Стоп, — подняла она вверх ладонь. — Давай по порядку. Ты плеснула богачу в его холёную морду вина?

— Да, плеснула.

— Гхм… За что?

— Я была в этом кафе с Алексом. Помнишь, тот, из клуба?

— Ну да, друг того мерзкого Лёши. Фу, как вспомню — так вздрогну…

— Да. Так вот, мы сидели, общались, и вдруг Саша появился из ниоткуда. Как чёрт из табакерки… Я не понимаю до сих пор, откуда он узнал, где я. В то, что он случайно зашёл в это кафе — я не верю. Это не для его статуса заведение. Значит, он как-то узнал, что я там. Следит, что ли, он за мной?

Аля продолжала смотреть на меня, округлив глаза. Она молча ждала, что я расскажу дальше. Я обхватила коленки, сидя на стуле и глядя на старенький кафель на стене, и продолжила:

— Он подсел к нам. Точнее, ко мне. Начал плести жуткую чушь. Представляешь, сказал Алексу, что я — его девушка, которая как с ним поругается — зовёт на свидание вот таких салаг, как Алекс, и играет на ревности. Именно поэтому Саша так резво прискакал за мной, что типа я ему сказала сама, где я. Как тебе, а?

— Чего? — скривилась Аля, пытаясь переваривать эту дичь.

— Вот и у меня такая реакция была. Но Алекс сразу же в это поверил. А может, просто испугался, увидев, что Саша совсем не простой фрукт, и не ему с ним тягаться. В общем, Алекс встал и ушёл, оставив меня с этим дорогим козлом.

— Ого, какие страсти! А Александр что?

Я покосилась на подругу. Мне кажется, или Альку забавляют эти индюшачьи мини-бои за меня?

— Остался. Снова стал приставать ко мне.

— В кафе, на людях?

— Да ему всё равно где… Он же король, ты забыла? Ему что — правила писаны? Поцеловать даже пытался, за что и словил освежающий душ в лицо из остатков моего красного полусладкого…

Аля захихикала. Да, забавно, если бы не со мной всё это было — я б тоже посмеялась с ней вместе.

— Он сидел весь злой и сердитый, костюм дорогой уделан вином. Назвал меня идиоткой. А я ему ещё такая сверху: «Пошёл, — говорю, — на хрен!». И средний палец показала.

Аля уже откровенно покатывалась со смеху.

— Аня, ты просто нечто! Я тебя обожаю. Ой… — она утирала слёзы смеха с глаз. А просмеявшись, посмотрела серьёзно. — Только он поэтому и взбесился. Таких не посылают. Теперь я ещё больше уверена, что ты ему нравишься. Не просто нравишься, он уже одержим идеей заставить тебя смотреть на него иначе. Хочет, чтобы ты, как и все, смотрела на него с обожанием. Ну, хотя бы не как на козявку. Ты бы сейчас своё выражение лица видела, когда говоришь о нём. Думаю, ему оно вовсе не по душе. Ты ему — «фу» да «фе». Это вызов, детка, — шутливо пихнула она меня в бок. — И он решил надавить тем, чего у тебя нет — деньгами.