Должница (СИ)

- Наш сын прав, дорогая. Помнишь, как ты приучила к рукам Давида? Много лет носила на руках, аж спину лечить пришлось.

- Не стоит переживать, Элла Борисовна. Один день погоды не изменит, - дарю ей улыбку, и Элла расцветает.

Она очень скучала по внуку. Артем в связи с положением лишил их даже такой радости…

- Давид у нас был капризный, - объясняет мне отец.

Я киваю. Разговор медленно перетекает в другое русло, пока Элла Борисовна презентовала нам домашнюю еду.

Лишь к вечеру, уложив сына спать, и сама переодевшись в спальную одежду, я смогла прилечь и подумать. Было время, пока Артем помогал отцу по двору.

К концу вечера у меня сложилось стойкое впечатление, что они действительно мало знают своего сына. Да, как и любые родители они бы не хотели видеть в нем изъянов в виде криминала и жестокости.

Но я четко поняла: они не знают другую сторону Руднева.

Даже его отец, пусть и скупой на эмоции, но он совершенно другой человек.

Кровать прогнулась, заставив меня вынырнуть из мыслей и подскочить на месте.

- Родители выделили нам одну спальню, - объясняет Руднев.

Ведь мы муж и жена. Я забыла об этом.

- Я не трону тебя.

Молча прищуриваюсь. Довериться?

- Я ведь решил начать заново. Пусть эта ночь станет тебе доказательством.

Наш сын, утомленный дорогой и насыщенной встречей с бабушкой и дедушкой, сладко спал. Руднев расположился на самом краю кровати – он не спал, но меня не касался даже словами.

Я тоже не могла уснуть. Ворочалась. К тому же, поздно вечером позвонила Вероника – поспешно объяснила, что она находится в другой стране и совсем забыла про время. Непонятно как, но рядом с ней был Макар. У них вновь что-то происходило, она спросила про мои дела, быстро попрощалась и положила трубку.

Я не удивляюсь с Дикой. Она всегда была такой – взбалмошной, необычной, но очень верной подругой. Она была рядом все то время, когда мне было плохо. Теперь моя жизнь, если не наладилась, то стала стабильной, и это позволило Веронике ненадолго покинуть страну.

Знакомство с родителями завершилось. Я переживала за Богдана, но теперь вздохнула спокойно – жестокость не наследственная, и его родители очень добры. Осталось понять, как жить с этим дальше.

- Что мне нужно сделать, чтобы вернуть ее? Не как мать. А как жену.

- Вас уже не спасти, Артем Ильясович.

- Все кончено?

- Забудьте ее и позвольте ей забыть вас. Все кончено.

Мужчина кивнул.

Другого выхода нет. Он не хотел смотреть правде в глаза, но в их истории не осталось ни одного светлого пятна.

Между холодным и жестоким мужчиной и женщиной, подарившей ему наследника, все действительно кончено.

Сентябрь. Пора перемен, длинных плотных платьев, новой жизни и, раз уж на то пошло, с новой жизнью в придачу обязательно должна идти маска.

В маске тебя не узнают соседи. В маске не обязательно притворяться и быть кем-то другим.

Конечно, многие все равно будут притворяться, ведь некоторым из них предстоит снять маску, чтобы встретиться с партнершей еще раз, но уже в другом месте. Но не все на вечере жаждут реальных встреч. Им хватает сентябрьских вечеров.

Встречи в сентябре – всегда длинные. И особенно запоминающиеся. Чертовски запоминающиеся - такие, что один подобный вечер может укрыть белым полотном все то, что было ранее.

Такие мужчины, как Руднев, дают мнимую свободу. А их женщины, мечтающие о душевном равновесии, перестают бежать и учатся дышать свободой. Мнимой свободой.

«Будь собой», – лозунг вечера, если не изменившего наши жизни, то точно изменившего наше отношение к ней - к изумительно странной жизни.

Глава 48.

- Меня зовут Марина.

Я улыбнулась: этому мужчине не понравится имя.

Встречаю легкий прищур – не в мимике, она прикрыта. Прищур во взгляде. Имя все-таки не понравилось.

Игра разбита с первых секунд. Мы оба выдавливаем из себя улыбку.

- Почему Марина? – вопрос в его глазах.

- Не нравится? Тогда я буду Элиной.

- Мне все равно.

Это хорошо.

Я улыбаюсь. Тогда незнакомец подает руку.

В правилах откликнуться на протянутую ладонь. И я подаюсь вперед. Мужчина с незнакомым парфюмом склоняется в намерении прикоснуться к моим пальцам губами, но не позволено. Мною не позволено.

- Не стоит. Мой муж ревнив.

Небрежным движением убираю ладонь.

- У вас уже есть муж? Боже, сколько же вам лет?

- Двадцать… было когда-то.

Незнакомец все понимает. В его голубых глазах плещется осознание. А я думаю о том, что серые глаза ему подошли бы больше. Хочется усмехнуться и сказать: «К чему вам этот совершенно чужой цвет?», но я молчу.

- Я бы с радостью вернула эти годы. А как зовут вас? Вы не представились.

- Андрей… меня зовут Андрей.

Хорошее имя для нового знакомства.