Должность Царицы - в нагрузку (СИ)

Ключевое слово «правильный». Но правильный для кого? Для меня? Для моих друзей? Для этого мира? Как понять? Мои философские размышления прервал скрип открывающейся двери. На пороге возникла ведьма с факелом в руке. За ее спиной стоял мужчина-оборотень и держал за руку ребенка. Мальчик лет пяти тоже был оборотнем. Ребенок тихонечко хныкал. Его вытащили из постели, он хотел спать и просился к маме. Слово «мама» он все время тихо повторял.

— Если ты не снимешь свою защиту, я этого оборотня, она показала на ребенка, начну резать на маленькие кусочки у тебя на глазах.

Мое сердце в груди остановилось. Ребенок начал плакать.

— Хорошо, я снимаю защиту. Отведите ребенка к матери! — Я стала мысленно просить Руну защиты прекратить свое действие. Так и произошло.

Почувствовав, что преграда исчезла, ведьма осторожно двинулась ко мне и смогла приблизиться на расстояние вытянутой руки. И тут она со всей силы влепила мне пощечину. Из разбитой губы потекла кровь.

— Тащи ее наверх! — приказала ведьма оборотню и вышла из подвала.

Оборотень вынес меня на улицу. На маленькой деревенской площади стоял жертвенный камень. Вокруг него было вкопано пять столбов, на которых изломанными куклами висели пять молодых оборотней. Под каждым столбом стояли ведьмы — молодые и красивые девочки лет по двадцать пять. Идеальные фигуры затянуты в черные платья в пол. Темные волосы распущены, свободно ниспадая на спину. По кругу площади горят факелы, установленные прямо в землю. За факелами стоят оборотни — женщины, мужчины и дети. Полное отсутствие эмоций на лицах, глаза стеклянные.

— Чего встал? — крикнула ведьма оборотню. — Клади ее на камень да раздень! Привяжи покрепче, чтобы не вырвалась.

Мужчина принялся выполнять приказ.

Мне казалось, будто это все происходит не со мной. Это чей-то кошмарный сон, а я просто наблюдаю со стороны. Оборотень положил меня на камень, развязал веревки, которыми я была связана больше суток. Путы врезались в тело, и когда оборотень снял их, все начало болеть и покалывать. Двигать руками и ногами я не могла, они онемели. Кровь приливала в конечности и вызывала боль.

С меня сорвали одежду, но никакого стыда я не чувствовала. Только холод от жертвенного камня наполнял тело и душу. Руки и ноги еще не отошли, но их уже привязали к металлическим кольцам, вделанным в жертвенный камень. Я посмотрела вверх. На небе, прямо надо мной, висел огромный шар луны. Пламя от факелов взметнулось в небо и ведьма начала петь Песню смерти. Чернокнижница постепенно входила в транс, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, как маятник, и то ли пела песню, то ли выла на луну. Через полчаса песнопение подхватили молодые ведьмы. Само исполнение было отвратительным. Чистый и заунывный напев прерывался каркающими и лающими звуками, от которых мороз шел по коже. После нескольких часов (так мне показалось, может, времени прошло гораздо меньше) пения ведьма взяла каменную чашу, наполненную какой-то жидкостью и подошла ко мне. Выкрикивая непонятные слова, ведьма брызгала на меня содержимым чаши.

Вот и начался мой персональный ад. Каждая капля жидкости, попадая на мое тело, превращалась в раскаленный металл. Вначале она прожигала кожу, затем мышцы, внутренние органы, а после начинала разрушать кости. В моем теле все кричало от боли. Даже микробы визжали. И я кричала. От моего крика пригнулись до земли вековые дубы и сосны, и даже луна задрожала и раскачивалась из стороны в сторону. Не знаю, сколько я так кричала — одну секунду или час. Время перестало существовать. Осталась только боль. Я ждала спасительного обморока, но он не наступал. А боль накатывала волнами, все усиливаясь.

Я смотрела на огромный шар луны, пытаясь найти спасение от боли в нем. Вдруг луна исчезла. На ее месте появились красные чешуйки, отливающие золотом в свете пылающих факелов. «Дракон», — успела подумать я перед очередной волной боли. Сознание закрывала кровавая пелена, я опять закричала.

В какой-то момент наступила темнота и тишина. Сознание отключилось.

ГЛАВА 35

Очнулась я от крика Гордея.

— Добрыня, я тебя как друга прошу, — говорил царь. — Пусть ни один оборотень не показывается мне на глаза, иначе не сдержусь. В таком душевном состоянии я в облике человека начинаю огнем плеваться. Убери всех из дворца от греха подальше — и мужчин, и женщин. Пусть пройдет немного времени, пока я остыну и смогу взять себя в руки. Ресиус, что с этим ритуалом?

— Все записи уничтожены. Ритуал может остаться только в памяти самых сильных магов.

— Стереть из памяти всех, к чертовой матери!

— Не получится. Невозможно узнать, кто его запомнил, — ответил Ресиус. — Например, мой дядя не разрешит копаться в его памяти.

— Тогда пусть все дадут клятву на крови. Эту мерзость больше никто и никогда не применит на территории моего царства. Я слышал только отголоски этой боли и чуть не сошел с ума. А моя девочка перенесла ее сполна! Если она не поправится, оборотням не жить. А черные ведьмы перестанут существовать в нашем мире, как вид.