Должность во Вселенной. Время больших отрицаний (сборник)

Через люк они опустились на последний, сто пятьдесят второй этаж осевой башни. Терещенко двинулся вниз, а Корнев и Васюк свернули в отсек, где среди бетонных колонн и стен с пустыми дверными проемами стояли десять раскладушек без ничего, в углу лежал штабель желтых поролоновых матрасов. Здесь отдыхали инженеры и монтажники всю многосуточную эпопею создания аэростатной кабины. Здесь же они, как можно было догадаться по валявшимся на сером полу пакетам из-под молока, замасленным оберткам и колбасной кожуре, питались.

– Хлебнуть бы сейчас чего покрепче, – сказал Толюня, – чтобы размякнуть. А то не уснешь…

– Неплохо бы, – согласился Александр Иванович, укладывая под себя один матрасик и укрываясь другим. – Однако – сухой закон.

Через минуту оба спали. Главный инженер звучно сопел, втягивая носом воздух. Васюк, уткнувшись в матрас, клекотал на вдохе и хрипел на выдохе.

II

Когда Корнев проснулся, Толюни не было. Александр Иванович взглянул на часы. Это был бессмысленный жест спросонок: что здесь могли показать его ЧЛВ, он и не посмотрел на них, когда укладывался. Да и не важно, сколько проспал, – выспался, вот главное. Время на уровне сто пятьдесят ничего не стоит. Времени здесь вагон.

Он встал, от души потянулся. Ополоснул лицо под краном в соседнем отсеке, будущем туалете. Вернулся достать из сумки полотенце – и только тогда заметил возле раскладушки придавленную бутылкой пива (полной!) записку: «Задание дал – Хайдарбекову и Смирнову. До завтра». «Ну, молодец! – умилился Александр Иванович. – И работу запустил, и наверх кого-то сгонял с запиской. Да еще с пивом, драгоценностью на этих высотах. Наверное, мастера и принесли – поднимались за телескопом».

Прихватив бутылку, он выбрался на крышу. Так и есть, телескоп Максутова в кабине отсутствовал. А телеинвертор на краю площадки по-прежнему наличествовал. Александр Иванович связался с приемной, там был референт Валя. Он дал сводку времен:

6 апреля, 10 час 22 мин 45 сек Земли

На уровне координатора: 6 + 3 апреля, 5 час 50 мин

На крыше башни, уровень К150: 6 + 64 апреля, 20 час 52 мин

и сообщил, что Пец укатил домой поесть, за главного Зискинд, он у себя в АКБ, что зампред Авдотьин желает ознакомиться с работами на местах, а референт сомневается, куда его вести.

– Как куда – повыше, туда, где пожарче. На кольцо. И объясни, что вчера вечером его еще не было. Там и встретимся. – И Корнев отключился.

Прошел между аэростатами к краю крыши, сел на бетонный выступ, высосал в два приема пиво, закурил, поглядывая вниз. Подумал неспешно: надо ограду поставить, удивительно, как еще никто не сверзился… Внизу все было каким-то невсамделишным. Вон в сумеречной стороне, в тени от башни, повис, медленно, будто нехотя и с натугой, поворачивая лопасти винта, бурый (хотя на самом деле, Корнев знал, зеленый) вертолет. И все время, пока он курил сигарету, никак не мог раскрутить винты до слияния лопастей в круг; было странно, что он не падает, а напротив – медленно волочит вверх стальную ферму. Едва ползли грузовики по спирали. А в зоне, в тягучей смоле крупноквантового пространства, и вовсе шаги маленьких приплюснутых человечков растягивались на минуты. «Нудота!»

Александру Ивановичу не хотелось спускаться вниз, в сонное царство. Здесь был иной мир, само ощущение времени приобретало какой-то необъятный пространственный смысл. Он был один на сотни часов вокруг – как на сотни километров. Случись с ним что – никакая помощь не успеет. Пустыня времени…

«Э, хватит прохлаждаться, – одернул он себя. – Время измеряется делами. А это дело закручено – и все, и привет, дальше покатится без меня».

И он зашагал вниз по лестнице, придерживаясь за стену в тех местах, где не было перил, обдумывал на ходу очередные дела. Очередных было три, все взаимосвязанные: 1) проведение послезавтра Первой Всесоюзной конференции по проблемам НПВ, 2) устройство к этому времени для делегатов гостиницы-профилактория и 3) доклады. «Такие докладища можно выдать, чтобы приезжие делегаты потом сталкивались в коридорах лбами и забывали извиниться!..»