– Зачем нам такая благодать?! Лично мне не нужна власть не только в галактике, но и в пределах нашего района Катагани. А никуда не денешься: есть.
– …Бессмысленное могущество. Ненужное могущество.
– Нелепое могущество…
– Вы напрасно считаете, что первые в таком интересном положении, – вмешался полковник (ныне шеф безопасности института) Волков; он, несмотря на седины не только на голове, но и на груди, был мускулист, поджар, широкоплеч; упражнялся на коне, а теперь сел на него. – Нет. Ведь так и накопили с двух сторон, в Штатах и блаженной памяти Советском Союзе, ядерных зарядов на
– Нда-с, сравненьице! Обыкновенными-то, значит, быть не очень, чтобы того… – высказался Климов, лежа на краю бассейна.
– И вот этот ваш тезис «Нам это не надо, значит ерунда, значит никому не надо», – продолжил Волков. – Явно это не сказано, но подтекст такой. Да, вам это не надо. Вы даровитые ребята, делаете интереснейшее – ваша жизнь полна. Но есть страшное количество серяков, чья жизнь без власти или без денег… или, на худой конец, известности – пуста. Им все это ох как надо. Так что эти знания необходимо беречь от чужого глаза. Чтоб нигде и никому!.. Иначе те серяки подомнут, отнимут – и таких бед «во имя не важно чего» наворотят!.. – Полковник помолчал, оглядел всех. – Я в последний день жизни Валерьяна Вениаминовича даже поругался с ним, настаивал: мол, надо сообщить о свойствах НПВ по начальству, засекретить… мол, пространственная бомба может быть, и так далее. Это перед Шаротрясом и еще до Ловушек Михаила Аркадьевича. Такой верноподданный дурак был. Верноподданный предателям. Пец, спасибо ему, меня крепко осадил. Понимал, чуял. Вот и нам так надо. Чтоб нигде никому.
Помолчали, обдумывая, – и в память о Вэ Вэ, Папе Пеце, Великом Хрыче, чье знание продолжало жить здесь.
– Бессмысленного могущества не бывает – бывает бессмысленное использование его. Нет, серьезно. Мы овладели возможностью – соразмерной объектам. Режим знаем, теперь во всеоружии.
– Для чего?
– А хотя бы на случай вторжения. Оттуда. Мало ли что. Нет, серьезно. Этот Контакт… откуда мы знаем: с добром или напротив? А выбросом антивещества из одного цикла МВ в другой можно уничтожить не только звезду, но и галактику.
– Вот-вот… двадцать пять раз, – покачал головой Волков. – Опять двадцать пять!
– А что? Если б у нас были Ловушки такого уровня до шестнадцатого сентября, – вдумчиво сказал Виктор Федорович, – и эта методика, не допустили бы мы ту звезду к НПВ-барьеру. Пых – и нет. И никакого Шаротряса.
– Витя, так до Шаротряса мы вообще знать не знали о Ловушках.
– Понимаете, mon cher ami, – вступил Иорданцев; он плавал медленным брассом, слушал всех, а теперь стал на дно, чтобы жестикулировать. – Этим могуществом Вселенные бросают… швыряют, если точнее – нам какой-то вызов. Перчатку. Вызов в форме вселенских возможностей. Своего уровня, не нашей мелочовки. Мол, вы строите из себя умных – так вот нате. А?
– Ты сказал. – Теперь НетСурьез смотрел тепло на ГенБио.
«Два полпреда», – снова подумал Варфоломей Дормидонтович.
Важен был уровень. Теперь они могли орудовать в Меняющейся Вселенной; не только наблюдать. А стало быть, со временем и в Большой тоже. Не на уровне кражи астероидов, даже межпланетных путешествий. Крупнее, гораздо крупнее.
Важен был уровень и важен был гнев.
Глава 32
НетСурьез принимает вызов
Со мною вот как пребывает:
Не та хвостом моим играет,
На лапы задние встает –
И у другой меня крадет.
А той, скажите, Хропта ради,
Каким хвостом и с кем играть?..
– Мне нравится ваш образ пены, – говорил Любарскому НетСурьез, окончив в N + 1 раз вдумчивое чтение дискет Пеца в «пецарии-любарии»; они стимулировали его мысли. – Пена возникает во взбаламученной воде. Недаром и в МВ наблюдаем шторм-циклы. Шторм!.. Вот и надо взбаламутить как следует. Покруче, чем там.
После второго контрольного НетСурьез почувствовал: это место для него во Вселенной. Утвердился.
419-й день Шара
День текущий: 27,7674 ноября, или 28 ноября, 18 час 25 мин Земли
101-й день (109 гмксек) дрейфа М31
На уровне 150: 28 + 115 ноября, 2 час
12.4324 суток от Момента-0