Должностные лица

Отец считает, книги могут испортить жизнь. Почему? Летом после восьмого класса Славик ездил поступать в мореходное училище в Астрахань. Оделся прилично, как и положено в пятнадцать лет — кроссовки, джинсы. А через неделю позвонили оттуда из детского приемника и сообщили, что задержали вашего сына, Шибаева Славу, без штанов, босиком ходил по городу и без копейки денег. Раздели и разули его в этой мореходке ребята со старших курсов. Шибаев в ту ночь не мог уснуть, но не лежал просто так, глядя в потолок, он действовал, достал любимую свою малокалиберку ТОЗ-8 и отпилил ствол — завтра он возьмет билет до Москвы, сдаст в багаж оружие с патронами, из Москвы полетит в Астрахань и перестреляет их всех к чертовой матери, все мореходное училище, начиная с директора. Он в ту ночь начал седеть из-за сына. И полетел бы, и накеросинил, если бы не Зинаида. Она сама поехала и привезла Славика, и наделала там шороху, и в горкоме была, и в обкоме, телеграмму в Москву дала, суда требовала, потом ей ответы сюда присылали, суда не было, но дирекцию разогнали. Шибаев считает — без толку, так везде принято, и в армии новичкам рога ломают, бьют, унижают, и в ПТУ, и в техникуме, а уж про тюрьму и колонию и говорить нечего, во всех заведениях нормальным стало топтать и мешать с дерьмом, выбивать из тебя все то, чему тебя книжки учили: «Человек — это звучит гордо».

— Что за фантастика? — мирно спросил Шибаев, желая показать, что сыну ничего не грозит.

— О том, чего в жизни нет, — пояснил Славик.

— Ну, ну. В жизни всего полно, похлеще любой фантастики.

— Нет, в фантастике все особенное, неповторимое, это результат чистого воображения.

— Ну, к примеру, о чем ты сейчас читаешь? Я тебе с ходу дам другой пример без всякого воображения, а так, как оно есть на самом деле.

Славик посмотрел внимательно, убедился, что отец сегодня не злой.

— На одной планете построили совершенно новое общество и однажды узнали, что к ним едет комиссия с Земли, проверять, как они живут, все ли у них есть, как на Земле. У них все было, кроме одного — вора не было. Что делать? Они назначили одного человека быть вором, а он не знает, что это за понятие такое, ходит, всех спрашивает, и никто не может объяснить, что ему делать. Консультировались по межпланетной связи, разобрались — если берешь чужую вещь, значит, вор. Но что такое чужая вещь, если у нас все свое? Назначенный вором мучился-мучился, не зная, что делать, а долг ему нужно выполнить, и он перед прилетом землян покончил с собой.

Действительно, для такой бодяги требуется воображение. Если бы это рассказал ему Мельник или Вася Махнарылов, Шибаев посмеялся бы и все, но перед Славиком он смеяться не стал.

— Ладно, читай. Сильно выдумано.

Ушел в свою комнату. Сильно выдумано. Но пример все-таки у Шибаева есть. Из жизни. В противовес выдумке. Пропадет не тот, кого назначили вором, а как раз тот, кого назначат быть честным. В деле Шибаева именно так и есть. Сверху донизу и снизу доверху честному в его системе, от охранника до министра, делать нечего, он только дело провалит и ни одному конкретному человеку не даст пользы. Что должен делать честный на месте директора комбината? С ходу посадить двух начальников цехов, причем с конфискацией — Махнарылова и Вишневец-кую. Вслед за ними посадить завскладом готовой продукции, потом он и сам должен сесть, этим должен заняться Цой, в свою очередь Цоя должен посадить Лупатин, майора должен посадить… и так далее. Башлыка тоже должны посадить те, кто тянут его на повышение. А что после этого будет с комбинатом, с местной промышленностью? Кто пойдет на восемьдесят рублей, на сто, Прыгунов будет получать сто пятьдесят попробуй выпей, если жена его молодая на бензин больше тратит, Зябрева лишится должности, поскольку ее подопечные начальственные жены привыкли шубы брать за полцены. Не пора ли нам разобраться, что это за понятие «честный человек» — перед кем честный? Вообще? Но мы материалисты, у нас конкретность и причинность. Перед боженькой что ли, честный?