Должностные лица

Работа кипела, план выполнялся, и Шибаев решил обсудить на комбинате положение о коллективах коммунистического труда — будем бороться! Наибольший шанс был не у цеха выделки, к сожалению, а у цеха кройки и шитья, где начальником Каролина Вишневецкая. У нее девчонки с образованием, почти все комсомолки, а то, что не все справляются с заданием, так это временно. Не выполнили план за январь, и в феврале показатели не поднялись, хотя работали девки на совесть, — как быть, спрашивается? Надо ли их обижать? Не надо. Записали всем выполнение на сто пять процентов, закрыли наряды каждой по сто рублей, предупредили, что долг надо отработать в следующем месяце. С учетом девки запутались, а Шибаев пустил тысячу шапок налево и сунул под диван восемьдесят тысяч. Ах, какой плохой директор, пользуется неопытностью своих работниц! Приходится, что поделаешь, если у них на каждую шапку уходит меха тридцать шесть-тридцать семь дециметров, а по норме надо тратить двадцать шесть. Они весь его резерв пустят в отходы, пока навыка наберутся. Гонять надо. Темпы, темпы, и еще раз темпы, пока стоят морозы и товар наш в ходу. О качестве будем думать, когда шить научимся. Вместо шапки иногда получается колпак для чайника — ничего, протолкнем, спишем. Бракер придирается со страшной силой, дня не проходит, чтобы две-три девки не плакали. Значит, они взаправду сознательные, значит, именно этот цех должен бороться за почетное звание. Во время обеденного перерыва Каролина вместе с Васей и председателем профкома провели в цехе собрание, взяли обязательство, а на другой день вывесили на доске объявлений.

Комбинат в жизни Шибаева главное. Только не знающие дела люди говорят: он думает лишь о себе — черта с два, сразу прогоришь. Как нет арбуза без корки, так нет личного без государственного. Работать Шибаев никому не мешает, наоборот только приветствует разворот, размах, инициативу. Каждый гражданин имеет право на труд, тут полные лады с Конституцией. И он трудится. Без выходных. По двенадцать часов, по четырнадцать.

Знает ли он, что совершает преступление? Знает. Но не признает за таковое. Как быть, если прокурор живет законами тридцатых годов, а для народа уже кончаются семидесятые? Есть ли на свете такое общество, которое не изменило бы свои потребности за сорок, за пятьдесят лет? Хозяйственные нарушения или, как их называют, преступления, как раз и вызваны несоответствием между устарелыми предписаниями и новыми требованиями жизни. Жить по-старому означает не жить. Жить по-новому означает сидеть. Немного в кресле и побольше в тюрьме. Хозяйственный руководитель — это человек временно находящийся на свободе.

Шибаев любит вникать в юриспруденцию, в правовые казусы, это его хобби, а также должностная необходимость. Игнатий Цой регулярно приносит ему журнал «Человек и закон» и кое-какие брошюры для служебного пользования. У Шибаева уже целая библиотека, под рукой всегда Уголовный кодекс. С автографом, между прочим, Гриши Голубя. Совсем как в песне поется: «Нам ни к чему сюжеты и интриги, про все мы знаем, что ты нам ни дашь. Я, например, на свете лучшей книгой считаю кодекс уголовный наш».

Друзья Шибаева удивляются: как ты все крепко помнишь, откуда столько знаешь, если нигде не учился? Потому он и помнит, что голова не забита со школы пустыми сведениями. Особенно он любит поговорить с Ирмой, она понимает его и поддерживает, а другие спорят, свернуть его пытаются на битую колею.

Ирма, кстати сказать, без суеты и спешки хорошо обставила свою квартиру, просто замечательно. У Гриши Голубя хуже, хотя там шик придает библиотека на две стены, сплошные собрания сочинений, импорт и антиквариат. Зато у Ирмы посуда, сервиз «Мадонна», богемский хрусталь, люстра «Дрезден» за тысячу шестьсот, абажур на кухне ручной работы. В гостиной польский гарнитур — сплошное дерево, мореный дуб, на тыщу лет хватит. Она его заберет в Москву.

Приезжает Шибер в квартиру 43 на обед. Ирма встречает, разденет, разует, усадит в кресло, музыку ему включит, тот самый «Панасоник»-стерео, и через пару минут катит ему из кухни столик сверкающий на колесиках, и на нем все, как в кино из американской или индийской жизни. Выпьют, закусят, поедят как следует, полежат, тоже как следует, и, если все хорошо, он любит поговорить с ней. О том, например, что люди нормальные, безвредные не различают преступника и не преступника. Различия придуманы прокурором, это бесчеловечно. Возьмите его, Шибера, скольких он кормит своим резервом? Все они, кстати сказать, семейные люди, нуждаются, надо растить детей, самим жить по-людски, одному нужна машина, другому квартира, третьему дача, дубленка, шуба, ну как не пойти навстречу? А люди благодарят.

Он, Шибаев, не исключение. Он социальный тип, у которого есть стандарт надежд, целей, устремлений — иметь семь знаков. Каким путем? Трудовым и только трудовым.