Дом

— Тимуровцы, наверное, — буркнул Сергей. Настроение испортилось. Противоборство перешло к новому этапу. Нечто неизвестное пыталось восстановить дом в прежнем виде. И почти в открытую, днем. Вещи их лежали, как утром, в углу, закрытые брезентом, ничего не пропало. Растопили печь, сварили обед. Дом совсем потерял жилой вид, ему не хватало крыши, как человеку головы.

— Что будем делать завтра? — спросила Света.

— Сидеть дома и помогать тимуровцам. А то неудобно как-то.

— Ну, уж нет. Завтра воскресенье, а ты делай свой ремонт в будние дни, когда я работаю. Я не хочу сидеть дома. И знаешь что, давай поедем ночевать к маме. Я здесь боюсь.

— А если утром весь дом растащат но бревнышку, что тогда? Давай уж здесь переночуем. Дом с привидениями — это такая редкость!

— Для психов — несомненно, а я не желаю спать под открытым небом.

— Ну, не надо, Света, а то опять поссоримся.

— Вот и пошли к маме. Впервые за последний месяц Сергей спал в нормальном многоквартирном доме, и ночные звуки тоже были нормальные. Гремел лифт, за стеной играли на баяне, «трудные» подростки в подъезде выясняли отношения, и ничего необычного не происходило. Он долго не мог заснуть на мягком диване, думал о том, что и большой дом живет своей жизнью, и вместе с населяющими его людьми составляет странный, но единый организм, симбиоз живого и неживого. И организм этот должен быть очень сложным, а взаимоотношения большого дома с многочисленными и разноликими людьми — настолько запутанными и развиваться по таким непостижимым законам, что разобраться во всем этом было немыслимо. Он думал о том, что еще сложнее организм города и целой страны, и тем более — всей планеты и, когда начинаешь переделывать землю на свой вкус и лад, то последствия могут оказаться такими непредвиденными, что его маленькая война с домом покажется забавной шуткой… Дальше мысли его забрели в такие дебри, что он совсем запутался, и признал себя бессильным разобраться во всем этом, и заснул, и спал без сновидений…

Наутро они закатили в гости, и почти весь день Сергей старался не вспоминать об оставленном доме. В конце концов, есть соседи, и, если что-нибудь случится, они увидят, вмешаются.

Вечером он отвез Свету к маме, а сам все-таки решил вернуться к своему сумасбродному дому. Тот встретил его почти восстановленной крышей. Старые, прогнившие балки были аккуратно вставлены в свои пазы, потолок настелен доска к доске, и даже шлак засыпан сверху. Только крыша не закончена.

— Не успел, значит, — сказал вслух Сергей неизвестно о ком.

И пошел к соседям. Начиная разговор издалека, он расспрашивал, видели ли они кого-нибудь во дворе дома. И первый же сосед рассмеялся:

— Вот чудак! Как ни проходишь мимо, а он на крыше сидит. И сдался же тебе этот дом! Да еще и старые балки ставишь. Новые-то куда дел?

— Кто, кто сидел? — спросил Сергей и вовремя засмеялся.

Остальные соседи тоже видели, что Сергей в своей желтой футболке сидел днем на крыше или ходил по двору. Но тогда кто же был сегодня со Светой, и кто ходил в гости, и кто, наконец, он сам? Сергей не напугался даже такого поворота событий, он просто разозлился. Осмотр обнаружил новые детали. Рама была заменена на старую, и что самое глупое — окна вновь были забиты теми же самыми досками. Дверь тоже стояла старая, видавшая виды, а новая лежала рядом. И никаких следов.

Ему стало досадно не столько из-за своей напрасно проделанной работы, а потому, что ему ничего не объясняли, просто-напросто не считались с ним и делали все в его отсутствие. И он решился на рискованный шаг.

Установив фонарик, он залил цементом мышиные норки, но особенно тщательно — туннель, завалив предварительно вход в него тяжелым камнем.

— Ладушки, — сказал он, — теперь посмотрим, кто кого. Сергей твердо решил не спать в эту ночь и, не заходя в дом, сидел на крыльце, открыв все двери, чтобы заметить любое изменение. Прислушивался, но даже обычной мышиной возни не было слышно. И на фоне этой тишины особенно резким показался знакомый звук лопнувшей струны. И тотчас же, едва успел погаснуть первый звук, как лопнула еще одна, тоном выше, и еще одна, и еще. Скрипнул пол. Кто-то ходил по комнате, натыкаясь в темноте на стены и чуть ли не ругаясь вполголоса. И тут же с шумом рухнула печь. Осколки кирпичей долетели до Сергея.

— Кто там? — прокричал он, но голос сорвался. Он вскочил и, сжав фонарик, словно это было оружие, направил луч его в глубь комнаты.

Кто-то метнулся от луча, скрипнула половица, и снова тишина. Тень человека, мелькнувшая на миг, показалась странно знакомой Сергею. Преодолевая страх, он медленно вошел в комнату, обшарил лучом все углы, осмелев, разворошил груду кирпичей, но никого не нашел. Даже тяжелый груз, приваливший вход в подполье, остался на месте. Надо было заглянуть в подвал, но Сергей так и не смог себя заставить сделать это. Он снова вышел на крыльцо, перевел дыхание, вытер пот и вдруг вспомнил, где он видел силуэт человека. В зеркале. Вот где. Это был он сам, вернее тот Сергей, что весь день на виду у всей улицы занимался идиотской работой — заменял новое на старое.