Дом 17 по улице Черч-роу

– Вообще-то, у нас на ужин пицца. Элис уже сделала заказ в Papa John’s.

– Думаю, в таком случае я могу приготовить паэлью завтра.

– Это вариант. И Белла была бы довольна.

– Хотя получается вкуснее, когда ингредиенты свежие. Твой компьютер не может просто отменить заказ?

– Она могла бы, но мы уже обещали Белле. Как бы то ни было, не хочешь выпить кофе, прежде чем приступить к работе? – предложила Никки, быстро меняя тему.

София ответила на это первой настоящей улыбкой с момента прихода.

– Ты прямо читаешь мои мысли, ми кариньа.

– Или просто я знаю тебя слишком давно, – ответила Никки, возвращая улыбку на ходу, пока они шли через прихожую. – Кстати, почему ты добиралась пешком? Я же сказала тебе взять такси.

София состроила гримасу и отмахнулась.

– Я прекрасно езжу и на метро. И ваш дом недалеко от станции.

– По крайней мере, в пятнадцати минутах ходьбы. Сколько тебе понадобилось, чтобы дойти сюда? И я хочу услышать правду.

София пожала плечами.

– Не знаю. Минут двадцать, наверное.

– А это значит, что ближе к получасу, то есть дополнительный час за день. Я добавлю его при оплате.

– Тебе не обязательно это делать.

– Если ты не собираешься ездить на такси, то обязательно. Знаешь, совсем не сложно было бы устроить так, чтобы такси забирало тебя каждое утро из твоей квартиры. Никаких проблем.

София подняла свободную руку, показывая, что она сдается.

– Ты победила. Завтра возьму такси.

Никки улыбнулась.

– Видишь, ничего сложного.

– Белла нормально добралась до школы?

Вопрос заставил Никки вспомнить о мертвых карпах. То, как они плавали на поверхности… это напоминало какой-то фильм ужасов.

– Я сегодня не стала отводить ее в школу.

София остановилась. Улыбаться она тоже перестала. Она дождалась, чтобы и Никки остановилась и посмотрела на нее.

– Что случилось? И не говори, что ничего. Я слишком хорошо тебя знаю.

Никки вздохнула.

– Ее рыбки умерли.

– Ох, бедная малышка. Она, наверное, ужасно расстроена.

– Так и есть. Я планирую сходить с ней куда-нибудь попозже. Надеюсь, это отвлечет ее от случившегося.

– Где она сейчас?

– Внизу, в кинокомнате.

– Я должна пойти увидеть ее.

– Не думаю, что это хорошая идея. Она сказала, что хочет побыть одна.

– Ну, тогда увижусь с ней потом.

Они направились к кухне, на какое-то время каждая из них погрузилась в свои мысли. Это была естественная тишина, без всякой неловкости. Нарушила ее Элис.

– Как вы будете пить кофе, София? – спросила она, когда они вошли в кухню.

– Ничего, я могу сама сделать.

– Я уже сделала чашечку для Никки. Мне будет совсем не сложно сделать и для вас. Добавить в него молока и сахара?

София поколебалась, потом сказала:

– С молоком, два кусочка сахара.

Никки внимательно за ней наблюдала, пытаясь уловить ход ее мыслей. Его сложно было проследить. София не улыбалась. С другой стороны, она и не хмурилась. Дверца холодильника открылась, когда София подошла к ней; и вот теперь она нахмурилась. Она ничего не сказала, просто демонстративно убрала свои покупки. Со временем она привыкнет к дому. Ей придется это сделать. Они ведь не могли просто взять и вернуться в дом на Бедфорд-стрит. Никки подошла к кофе-машине и забрала их чашки. Она сделала глоток из своей. Кофе был идеален. Оптимальное количество сахара, оптимальная температура, оптимальное количество зерен. Она прошла к столу-острову, поставили чашки и села. София закончила убирать продукты и присоединилась к ней. Она сняла пальто, аккуратно сложила его на одном из свободных стульев, потом села на соседний с Никки стул и придвинула к себе чашку.

– Это прекрасный дом, – сказала она.

– Верно, – согласилась Никки.

– Но он не похож на наш старый.

– И снова верно.

София разглядывала кухню, ее острый взгляд выхватывал мельчайшие детали. Она говорила не о разнице в интерьерах, она говорила о том, что Грейс здесь не было. София верила в призраков и духов. Она утверждала, что родилась «в сорочке». Некоторые верили, что это дает человеку паранормальные способности, но Никки была не из их числа. София была восприимчива и умела «читать» людей, но у нее не было шестого чувства. Такой вещи, как шестое чувство, вообще не было.

– Это к лучшему, – проговорила София. – В ловушке прошлого можно застрять слишком надолго. В конце концов, надо отпустить.

Только теперь она говорила не о Грейс и их старом доме, она говорила о своем муже. Они с Никки так сблизились после несчастного случая как раз поэтому: София все понимала, потому что тоже через это прошла. Она знала, каково это – потерять часть своей души.