Дом 17 по улице Черч-роу

Никки тихо застонала, потом опять. Катриона поставила стакан и, откинувшись на спинку дивана, стала смотреть и слушать. В какой-то момент ее рука оказалась в трусиках, и она сама тихо выдохнула.

Глава 10

Звуки пения прервали сон Никки, спровоцировав выброс адреналина, который все в ней встряхнул и выкинул ее обратно в сознание. Ее глаза распахнулись, и пение прекратилось. В первую минуту она могла лишь лежать пластом, уставившись в темноту, ускоренно дыша и желая, чтобы сердцебиение пришло в норму. Это было не просто пение, это пела Грейс.

Она закрыла глаза, и песня вернулась, более отдаленная, но все еще различимая. На этот раз она была на сто процентов убеждена, что это Грейс, потому что узнала песенку: «Хочешь слепить снеговика» из «Холодного сердца». Да и как было не узнать? Девочки с ума сходили по мультфильму почти полгода, пересматривали его снова и снова. Они знали каждую песню наизусть — черт, да Никки и сама знала их все наизусть после пары недель «на репите». Они при первой же возможности начинали петь, Грейс вела своим ангельским голосом, Белла вторила голосом не менее прекрасным, но чуть менее уверенным. Это песня всегда была у Грейс любимой. Она поначалу перепутала слова и пела «мы были неразлучные подушки» вместо «неразлучные подружки». Никки никогда ее не поправляла, потому что это было слишком мило. И даже когда Грейс сообразила, что напутала, она все равно продолжала петь «неразлучные подушки», потому что это смешило Беллу.

Но Грейс умерла.

Никки открыла глаза, и пение оборвалось. Как бы сильно ей ни хотелось верить в обратное, но Грейс ушла, и все ее песни ушли вместе с ней. Пусть так, но на долю секунды Никки удалось убедить себя, что все было иначе.

Она закрыла глаза, пытаясь снова найти Грейс — желая найти ее сильнее, чем чего бы то ни было, — но она ушла навсегда. Никки сдержала всхлипывание, затем вытерла глаза и открыла их. Сон превратился в кошмар. С другой стороны, так многое в ее жизни теперь было подобно кошмару наяву. Такое происходит, когда умирает твой ребенок. Становится почти невозможно найти радость в чем-либо, потому что любой новый опыт омрачается воспоминанием о трагедии. Она скучала по Грейс каждый миг каждого дня, но бывали такие моменты, как сейчас, когда чувство утраты наносило удар с такой силой, что просто не хватало слез.

Никки повернулась к Итану, чтобы проверить, спит ли он. Она не видела его в темноте, но слышала его тихое дыхание. Как бы там ни было, а смарт-стекло работало исправно. Темнота была чернее дегтя, как если бы они застряли в самой глубокой шахте. Может, дело было в том, что это их первая ночь здесь, может, в ее сне, но какова бы ни была причина, темнота сейчас давила на Никки так же, как в детстве.

Она достала из-под подушки телефон и засунула его под покрывало прежде, чем включить, чтобы не разбудить Итана. Был уже почти час ночи, а она никогда не чувствовала себя более проснувшейся. Она выключила телефон, выбралась из-под покрывала и некоторое время просто лежала, глядя в темноту, слушая, как Итан мягко дышит рядом.

Помимо его дыхания в комнате не было ни звука: тройной стеклопакет не впускал шум города. В их старом доме было иначе. Двойной стеклопакет отрезал большую часть звуков извне, однако отдаленный рокот машин и низкое жужжание пролетающих над домом самолетов все равно были слышны. Теперь ей не хватало этих старых привычных звуков, не хватало старого дома, не хватало той жизни, которой они жили вчетвером…

Не хватало Грейс.

Никки закрыла глаза, но сон был от нее далек как никогда. Она выждала еще пару минут, прежде чем признать свое поражение, потом тихо выбралась из-под одеяла. На один миг кратный замиранию сердца ритм дыхания Итана изменился, и она была уверена, что разбудила его. Она застыла на месте, а он тем временем перевернулся на другой бок, устраиваясь поудобнее. Даже после того, как он улегся, Никки оставалась неподвижна на несколько лишних секунд, чтобы убедиться, что он спит.

Дверь бесшумно отъехала, когда Никки подошла к ней на цыпочках, и потом снова закрылась за ней. На краткий момент ее окутала темнота, потом включился свет. Он был тусклее, чем обычно, но его хватало, чтобы отыскать путь в комнату Беллы. Дверь была закрыта, когда она подошла к ней. Дверь осталась закрытой, когда Никки остановилась перед ней.

— Открой дверь, — прошептала она.

Дверь не сдвинулась ни на миллиметр.

— Открой дверь, — повторила она чуть громче.

По-прежнему закрыта.

— Открывай немедленно!

Дверь скользнула в сторону.

— В чем проблема, Элис? — пошептала она со злостью, с испугом. — Почему ты не открывала дверь, когда я просила?

— Я заметила изменения в биометрических показаниях Беллы и не хотела будить ее, Никки, — Элис говорила на пониженном звуке, как если бы она тоже перешла на шепот. — Наблюдая за твоим поведением, я сделала вывод, что ты хотела бы этого избежать.