Дом 17 по улице Черч-роу

Никки подняла взгляд. Экран мигнул, и на нем появилось приближенное изображение лица Беллы. Сперва Никки подумала, что это фотография, но потом Белла моргнула. От этого у Никки замерло сердце. Это был ее ребенок. Он был жив. Это изображение на экране вмиг заполнило всю ее жизнь. Она была так близко, словно находилась тут, в этой комнате. Никки почувствовала, как в ней начинает расти паника. Все члены вдруг налились усталостью, тело словно больше ей не принадлежало. Она закрыла глаза и сглотнула, слюна была как кислота и жгла горло. Она медленно досчитала до пяти, сосредоточившись на дыхании.

Когда она открыла глаза, паника не исчезла, но держалась на расстоянии. Ощущение, что она балансирует на грани, прошло. Она снова посмотрела на экран. Первый шок от вида Беллы улетучился, и теперь она могла рассмотреть ее лучше. То, что она увидела, нисколько ее не успокоило. Взгляд Беллы был мутным и блуждал. Она просто смотрела в одну точку, пребывая в теле, но вне сознания.

— Что с ней такое?

— Ей дали седативные препараты, — ответила Кэти.

— Ты накачала ее наркотиками? Как ты могла? Она же еще ребенок.

— Никки, в первую очередь тебе надо сосредоточиться на том, что Белла жива и здорова. Второе, что тебе следует держать в уме, это то, что пока ты будешь выполнять мои распоряжения, с ней и дальше все будет в порядке.

Взгляд Никки быстро пробежал по кругу: Белла, пистолет, Мюррей и снова Белла. Под панелью шла линия рваных дыр, и Итан теперь двигался вверх направо. Скрежещущие удары ножа, вонзающегося в стену, проходили через Никки насквозь, заставляя ее моргать каждый раз.

— Ты можешь это сделать, Никки. Просто возьми пистолет.

Никки потянулась и взяла в руку пистолет. Он показался ей еще тяжелее, чем прежде, ей едва удавалось удерживать его.

— Встань и иди к двери.

Никки бросила взгляд на экран и сделала то, что ей было велено.

— Выстрели Отцу в ногу.

Никки попыталась поднять руку, но та ее не слушалась. Итан закончил со стенами по обеим сторонам двери и теперь занялся той частью, что шла поверху.

Мюррей посмотрел через плечо.

— Опусти пистолет. Разве ты не понимаешь? Если мы ничего не сделаем, то умрем здесь. Мы все. Она ни за что нас не отпустит.

— Ты должен остановить его, Итан. Посмотри.

Итан глянул через плечо. Его лицо изменилось, когда он увидел Беллу на экране, решимость, с которой он действовал до этого момента, уступила место отчаянию.

— Если не сделаешь этого, она вынудит меня выстрелить в него.

Итан смотрел на экран еще секунду, а потом схватил Мюррея и оттащил его от двери.

— Какого черта ты делаешь? — завопил Мюррей. — Отпусти.

Мюррей высвободился и бросился обратно к двери. Итан снова схватил его и развернул. Первый удар пришелся Мюррею в глаз, второй — ровно в центр лица. Послышался тошнотворный хруст, когда ломался его нос. Мюррей схватился за лицо обеими руками, кровь заструилась между пальцев.

— Какого хрена? — пробормотал он.

Никки направила не него пистолет:

— Заткнись и сядь.

Мюррей посмотрел на нее, потом медленно прошел обратно к креслу и тяжело опустился в него. Кровь текла потоком из его носа, окрашивая в красный рот и подбородок. На его зубах и рубашке тоже были красные пятна. Он обхватил переносицу двумя пальцами, чтобы прекратить кровотечение. Когда он заговорил, слова звучали гнусаво и неразборчиво.

— Вы совершаете большую ошибку.

Никки отвернулась и посмотрела на экран. Она увидела, как Белла моргнула, и этого крошечного движения было достаточно, чтобы убедить ее, что это не было ошибкой. В день, когда Белла родилась, Никки поклялась защищать ее и хранить от всех бед. Она пообещала это обоим своим детям. Она не смогла сдержать слово с Грейс. Но с Беллой должна была.

Глава 55

Катриона Фишер застыла на месте. В тот момент весь ее мир начинался и заканчивался в той точке на груди, куда был нацелен пистолет. На нем стоял глушитель, а глушитель ставят только в том случае, если собираются стрелять. Она попыталась заговорить, но язык ее не слушался. Мозг, похоже, вовсе отключился.

— Медленно отойди назад к дивану и сядь.

Взгляд Катрионы метнулся от пистолета к лицу Гомез. С ней произошла еще одна хамелеоновая перемена. Ярко расцвеченная одежда исчезла, вместо этого она была одета во все черное: джинсы, топ с длинным рукавом, перчатки, кеды. Рюкзак тоже был черным, а волосы — собраны сзади в конский хвост. От доктора Лоры Сантос не осталось ни следа. Женщина, стоявшая перед ней, была больше похожа на ту версию Гомез, которая красовалась на полицейских снимках. Все дело было в глазах, решила Катриона. Они были холодными, и коварными, и полными подозрения.

— Я сказала, сядь.