Дом

Даже спустя столько месяцев она оставалась для нее незаживающей раной, кровоточащей раной души. Особенно сильно боль давала о себе знать по ночам, когда она оставалась одна в постели, но и все остальное время тоска оставалась с ней. Сейчас, стоя на кухне, Марго ощущала огромную болезненную внутреннюю опустошенность. Хотелось зарыдать в голос, выплакать все свое горе, но она знала, что сейчас вернется Тони, чтобы делать уроки, и не хотела, чтобы он видел ее слезы. Она должна быть с ним сильной. Она должна обеспечить ему нормальную домашнюю обстановку, какая только может быть в сложившихся обстоятельствах.

Она вспомнила о "друзьях" Дэниэла. Она поверила тому, что они рассказали, но почувствовала, что за всем этим кроется нечто большее, то, чем они не готовы поделиться с ней в настоящее время, и внутренне согласилась ждать. Со временем она все узнает.

Легкий ветерок коснулся ее щеки, ветерок, проникший сквозь порвавшуюся сетку двери. Он показался ей свежее и теплее, чем вечерний воздух.

Ей почудилось, что кто-то шепотом позвал ее по имени.

Марго Тони вошел в кухню, бросил на стол книжки, достал тетрадку и ручку. Она хотела попросить его быть потише, надеясь еще раз услышать этот шепот, но не сказала ни слова, продолжая смотреть вдаль.

Марго Она открыла сетчатую дверь, выглянула на улицу, но ничего не обнаружила. Ни движения, ни звука.

- Что там? - спросил Тони, подходя к ней. Она отпустила дверь, но продолжала смотреть прямо перед собой, в ночь, не желая, чтобы сын видел ее слезы.

Марго - Ветер, - негромко произнесла она. - Это просто ветер.