Дом

Ваня сел и огляделся. Вокруг чернели могучие стволы деревьев, кусты путались меж ними, будто карлики в ногах у гигантов. Вверху сквозь прогалы в листве виднелась полная луна, холодная и равнодушная, словно невеста, уставшая от надоедливых женихов. Несколько ярких звёзд, маленьких и острых, как цыплячьи клювики, проклёвывались сквозь тёмный купол леса. Глядя на них, Ваня неожиданно осмелел, встал на ноги и, осторожно озираясь по сторонам, пошёл вперёд. Идти было тяжело, цеплялись за ноги крепкие, как силки, лесные травы, то и дело облепляла лицо паутина. Один раз Ваня почувствовал, как большой паук пробежал по его щеке. Мальчик, чуть не вскрикнув, смахнул его рукой, поёживаясь, собрал с лица липкие сети. То и дело путь преграждали заросли сухих ломких кустов. Ваня с треском пробирался сквозь них, закрывая глаза ладонями. Путь давался тяжело, у мальчика уже заплетались от усталости ноги, но он упрямо шёл вперёд, хоть сердце его и заходилось от страха всякий раз, когда какая-нибудь ветка хватала его за шиворот. Совсем устав, он прошептал:

— Плохой лес. У Уртовых озёр куда лучше.

Едва он это сказал, как по деревьям пробежала волна и всё наполнилось негодующим шёпотом. Травы встали дыбом, по земле зазмеились могучие корни, деревья наклонились над мальчиком, словно захотели получше расслышать его слова. Впереди, в нескольких шагах, какая-то коряга зашевелилась, заскрипев на разные голоса и, раскачиваясь из стороны в сторону, двинулась к мальчику. Ваня прирос к месту, не спуская глаз с шагающего обломка. А тот, похожий на сутулого, обросшего корой и лишайником старика с сухими ветками вместо рук, прихрамывая приближался к нему, угрожающе бормоча:

— Плохой, значит, лес? Не нравится? Где, ты говоришь, хороший? А ну, расскажи, мы послушаем…

Ропот деревьев стал громче и перешёл в рёв.

Ваня вскрикнул и побежал, а вслед ему полетели густые голоса дубов, осин, лип, да берёз. Ваня бежал со всех ног и было ему страшно, как только может быть страшно одинокому маленькому мальчику в ночном лесу, когда коряги сходят со своих мест, а деревья гудят и угрожающе качают ветвями, желая то ли раздавить, то ли отхлестать незваного человечка. Лесные птицы метались над ним, задевая жёсткими крыльями и пронзительно крича, словно призывая погоню. Дубы кидали ему на голову незрелые жёлуди, а невесть откуда взявшийся ветер, швырял в лицо охапки сорванных листьев. В кустах загорались и гасли синие огоньки, словно дикие звери внимательно следили за беглецом.

— Фома, помоги, родненький! — кричал, коченея от ужаса, мальчик.

Силы его были на исходе, но впереди вдруг посветлело, и он выбежал в поле. Порыв холодного ветра толкнул напоследок Ваню в спину и всё стихло. Кругом расстилался туман. Огромные просторы заливал прозрачный лунный свет. Ваня перешёл на шаг и, всхлипывая, заковылял по высоким некошеным травам, на которые уже пала ночная роса. Ноги у мальчика тут же промокли. Ваня почувствовал прикосновение к коже холодной влаги и это его отчего-то успокоило. Он провёл рукой по верхушкам трав, слизнул капли с ладони. После бега ужасно хотелось пить.

— Куда же теперь? — подумал он и огляделся. Позади высокой угрюмой стеной стоял чёрный, как сажа, лес. Впереди до самого горизонта лежали наводнённые луной и туманом поля.

— Эй! Кто-нибу-у-удь! — крикнул мальчик.

— У-у-у, — отразившись от леса, вернулось эхо, словно деревья откликнулись на призыв ребёнка.

Ваня сел в траву и прислушался. Тишина, лишь перекликались сонные перепела да жутко ухал где-то вдалеке филин.

— Вот бы собак услышать, — подумал он. — Тогда бы всё сразу ясно стало.

Однако, как Ваня ни напрягал слух, собачьего лая уловить он так и не смог.

Мальчик сидел в траве никем не видимый и не слышимый, укрытый густыми стеблями и молочной завесой тумана. Было спокойно и совсем не хотелось вставать.

— Не хочу вставать. Пока я в траве сижу, никто меня не найдёт. Буду сидеть и потихоньку утра дожидаться. А потом пойду свой дом искать.

Он совсем уж, было, решил до утра остаться под защитой высоких трав, как вдруг вспомнил о маменьке и папеньке. Каково-то им будет, когда они утром не найдут его в кровати? Для начала обыщут весь дом, потом двор, сад, и поймут, что сын пропал. Маменька будет рыдать, Марья Петровна тоже. А папенька с серым лицом сядет на злого коня Кусая и поедет искать его по округе. Будет останавливать встречных крестьян, спрашивать, не видели ли они маленького мальчика со светлыми волосами. А дома, не находя себе места, будет метаться маменька с мокрым платком в руке…

Ваня поднялся на ноги и пошёл куда глаза глядят, авось куда-нибудь да выйдет.

Вскоре вся одежда на нём вымокла до нитки, а сам он продрог так, что зубы стучали и клацали. Иногда он принимался кричать, но звуки, не одолев и нескольких шагов, безвозвратно терялись в плотном, как снежная стена, тумане. Страх, почти исчезнувший, как только прекратилась погоня, снова вернулся и принялся покусывать мальчика за спину ледяными острыми зубками.