Дом

Поёживаясь и осторожно ступая босыми ногами по чуть влажному от утренней прохлады полу, Ваня подошёл к окну, оказавшись совсем рядом с неизвестным. От него пахло дымом, мышами и пылью. Ещё был какой-то особый запах, какой бывает у старых книг, когда листаешь пожелтевшие, хрупкие от старости страницы. Ваня глянул в лицо пришельцу: нос картошкой, покрытый редкими чёрными волосами, лоб открытый, большой, хоть репу на нём сажай. Над глазами, окружёнными длинными частыми ресницами, нависали брови, густые и лохматые, словно волчьи хвосты. Сами же глаза — тёмно коричневые, большие, с блестяще-чёрными, как вода в колодце, зрачками, вдруг глянули на мальчика такой глубиной, что он невольно отшатнулся.

— Всё, сейчас солнце появится, — незнакомец хлопнул в ладоши и возбуждённо заёрзал на месте, словно видел рассвет впервые в жизни. — Замри и не дыши. Сейчас лист упадёт.

Мальчик взглянул поверх подоконника. Краешек красного, как огромная спелая вишня, солнца показался из-за горизонта и тут же с верхушки высокой старой берёзы, седой от утренней росы, сорвался листок и стал медленно падать вниз. Он падал, мягко переворачиваясь, временами совсем зависая в неподвижном воздухе, словно желая продлить своё маленькое сиюминутное счастье.

Стояла неимоверная тишина. Казалось весь мир замер и наблюдал за падением этого маленького берёзового листика. У самой земли, невесть откуда взявшийся ветерок подхватил его и отнёс за тёмный купол черёмухи.

— Видал? — шёпотом спросил «дед Пихто». — Он каждое утро падает. И всегда его в черёмуху уносит. Иногда кажется, что всё это: и небо, и лист, и как он падает, ничем от вчерашнего не отличается, а присмотришься, тут он чуть по-другому повернулся, здесь повисел подольше, там вильнул по-новому. Каждый раз всё по-разному.

— А почему он падает?

— Берёза солнце встречает. Радуется. Они старые знакомые, сколько лет уж друг на друга любуются.

Где-то неподалёку, в зарослях вишни робко тенькнула птаха.

— О! Слышал? Это шелушок, — со знанием дела заявил Фома. — Он всегда первый голос подаёт.

— Кто? — переспросил Ваня.

— Шелушок. Птичка такая. Сама серенькая, клюв жёлтенький и всё время семечки шелушит.

— По-моему, таких птиц не бывает, — недоверчиво сказал Ваня и с опаской посмотрел на незнакомца, не обиделся ли он.

— Не знаешь, так помалкивай. Сам-то с горчичное зерно, от земли не видать, а ума невпроворот! Царь Соломон, воистину! — задиристо ответил «дед Пихто». — И вообще, лучше б помолчал, да посмотрел, как солнце к миру выходит, а то, поди, и рассвета ни разу в жизни не видал.

Ваня поднял глаза и стал смотреть, как светило поднимается на небосвод, словно большая ленивая корова не спеша бредёт на тучное пастбище. В ветках деревьев, приветствуя рассвет, защебетали птицы. Росинки на траве и листьях заискрились, заиграли, словно ночь-царевна, уходя, растеряла всюду алмазы со своего звёздного ожерелья.

— Красиво? — спросило существо.

— Красиво, — чуть дыша, согласился Ваня.

— То-то же! — с гордостью сказал дед, словно это он сам только что поднял солнце на небо. — Что, будешь теперь по утрам солнце встречать?

— Я просплю, — чуть виновато сказал мальчик, — я себя знаю. Слишком рано вставать надо.

Тот фыркнул и покачал головой.

— Ладно, — сказал незнакомец, ловко спрыгивая с подоконника. — Пора и честь знать. Спать пойду.

После чего он запрыгнул на стул, подскочил до потолка и, звонко стукнув чумазыми пятками по дощатому полу, приземлился возле Вани.

— Слышь, барчук, ты не куришь часом?

— Нет, — немного опешил тот.

— Смотри, а то я этого не люблю, — пригрозило пальцем существо и зевнуло так широко, что Ване показалось, будто голова незнакомца развалилась пополам.

— Так как же вас всё-таки звать-то? — спросил мальчик у исчезающего под кроватью гостя.

— Фомой зови, — послышалось оттуда. — Домовые мы. У-у-у! — повыл он, чтобы до ребёнка лучше дошёл смысл сказанного. — Домовые.

После этих слов наступила полная тишина. Ваня оглянулся по сторонам, потёр слипающиеся глаза и, поёживаясь от весёлого утреннего холодка, вошедшего через окно, полез под одеяло, которое ещё хранило его тепло.

Глава 5

Лягушка в кровати или почему нельзя трогать гадюк. — Урт хочет что-то показать. — Ночная прогулка. — Как прогнать страх. — Зябликово болото? — Чудо в болотце. — «Я была солнцем!» — Ванина печаль.

Ваня проснулся оттого, что по нему кто-то прыгал. Какое-то маленькое, но увесистое тельце мелкими прыжками скакало по его ногам поверх тонкого одеяла. Ваня открыл глаза, с опаской и любопытством оглядел свою постель. Ничего не увидел. Осторожно пошарил рукой и наткнулся на что-то холодное, скользкое и вертлявое.