Дом

На втором этаже Сара и Марджори обнаружили еще две великолепные жилые комнаты, а также дневную гостиную с видом на сад, комнату для игры в карты, музыкальный салон, где некогда стоял большой рояль, и, наконец, бальный зал, о котором обе были наслышаны. Зал и впрямь выглядел точной копией зеркального зала в Версале и был так красив, что даже глазам не верилось. Задергивая шторы, Сара чуть не плакала: такой красоты она никогда в жизни не видывала. Она понять не могла, почему Стенли никогда не пользовался домом. Дом был слишком прекрасен, чтобы стоять все эти годы заброшенным, лишенным любви и внимания.

Величие и изящество не являлись стихией Стенли. Его стихией были деньги. Осознание этого сильно опечалило Сару. Стенли Перлман не зря прожил жизнь, но многие важные ее стороны прошли мимо него. Он не хотел, чтобы то же самое случилось с Сарой, и теперь она понимала почему. Этот дом был символом того, чем Стенли владел, но чего, в сущности, никогда не имел. Он никогда не любил его, не наслаждался жизнью в нем и не позволял себе выйти за пределы своего мирка. Комната служанки, где Стенли провел три четверти века, была символом его жизни, в которой отсутствовали дружеское общение, красота и любовь.

Добравшись до третьего этажа, Сара и Марджори оказались перед большой двустворчатой дверью. Сара подумала сначала, что дверь заперта. Они с Марджори толкали дверь, тянули ее на себя, но ничего не получалось. И вот когда обе уже хотели было отказаться от этой затеи, дверь неожиданно открылась, и за ней обнаружилась анфилада красивых уютных комнат. Гостиная, несколько гардеробных, спальня и две великолепные мраморные ванные комнаты, каждая из которых по площади превосходила квартиру Сары. Оба помещения были великолепно оборудованы, причем пол в ванной Лили был из розового мрамора, а в ванной Александра - из бежевого. Отделка не уступала по качеству дворцу дожа в Венеции.

По обе стороны от входа в хозяйские апартаменты располагались две гостиные, а на противоположной стороне - две детские, одна из которых предназначалась для девочки, другая - для мальчика. Пока Сара в восхищении оглядывалась вокруг, ей в голову пришла неожиданная мысль.

- Скажите, а когда Лили исчезла, она взяла с собой детей? Если взяла, то это наверняка разбило сердце Александра. Бедняга потерял красавицу жену, сына и дочь, которые жили здесь, а вдобавок и все свои деньги. Потеряв все, любой мог бы сломаться.

- Не думаю, что она взяла детей с собой, - заметила Марджори. - Я кое-что читала о ней и о доме, но об этом нигде ничего не говорится. В журнале просто сказано, что Лили «исчезла». У меня не сложилось впечатления, что дети исчезли вместе с ней.

- Как вы думаете, что случилось с Александром и детьми?

- Это одному Богу известно. Очевидно, он умер сравнительно молодым. Как утверждают, от горя. О его семье ничего не известно. Наверное, все тоже умерли. В Сан-Франциско не осталось никого с такой фамилией. Возможно, родственники Александра возвратились на свою родину, во Францию.

- А возможно, все они действительно умерли, - печально сказала Сара.

После того как они покинули детскую, Сара повела Марджори на черную лестницу, чтобы подняться на самый верхний этаж, хорошо знакомый ей после многочисленных визитов к Стенли. Она осталась в коридоре, где стояла, потупив взгляд, пока Марджори осматривала комнаты без нее. Ей не хотелось видеть комнату, где жил Стенли. Сара знала, что ей будет слишком грустно. Все, что касалось его, было в ее сердце и в ее голове. Ей не хотелось видеть его комнату и постель, на которой он умер. То, что она в нем любила, было при ней. А остальное не имело значения. Ей вспомнилась цитата из «Маленького принца» Сент-Экзюпери, которого Сара всегда любила: «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь». Именно эти слова передавали ее отношение к Стенли. Он навсегда остался в сердце Сары.

Марджори, нагнав ее на лестнице, спустилась вместе с Сарой на третий этаж и сообщила, что наверху имеются еще двадцать маленьких комнат для прислуги. Она сказала, что если снести стены, которые их разделяли, то новый владелец мог бы получить из них несколько спален хорошего размера, и что есть еще шесть ванных комнат в рабочем состоянии, хотя потолки там гораздо ниже, чем на трех основных этажах.

- Вы не возражаете, если я еще разок пройдусь по дому, чтобы сделать кое-какие заметки и наброски? - вежливо спросила Марджори.

Обе они испытывали благоговение перед тем, что увидели. Такую красоту, такую тонкость и изящество деталей они видели только в музеях. Все мастера, строившие этот дом, были из Европы. Марджори об этом читала.

- Если вы поручите нам продать этот дом, то я, конечно, пришлю кого-нибудь, чтобы сделать официальные планы и фотографии. Но мне хотелось бы кое-что набросать и вспомнить расположение комнат и число окон.