- Эм... привет. Меня зовут Эрик. Я просто хожу тут и смотрю, не нужна ли кому-нибудь помощь по хозяйству. Улыбка не угрожала появиться вновь. Парень выглядел либо разочарованным, либо, возможно, даже немного рассерженным.
Чак уже решил, что этот маленький ублюдок не получит от него ни цента.
- Извини, но я думаю, мы все предусмотрели.
- Слушай, чувак, твоя жена здесь? Я бы хотел с ней поговорить.
Чак начал размышлять, что было бы хуже - визит Флавии или обвинение в нападении на несовершеннолетнего при отягчающих обстоятельствах.
- Нет,
Эрик закатил глаза.
- Ладно, чувак, неважно. Просто пытаюсь помочь.
- Ты мог бы оказать огромную помощь, если бы сейчас перебил себе ноги, - сказал Чак.
Он захлопнул дверь, отгородившись от глупого выражения лица маленького сопляка.
Он поспешил вернуться к дивану и ноутбуку. Он не хотел, чтобы его поймали за вторжение в ее личную жизнь, а время было дорого.
Вторая вкладка была гораздо менее причудливой, чем
Чак отстранился. Это было ужасно, но он продержался гораздо дольше, чем считал возможным. Он знал, что его жена любит животных, но это было, мягко говоря, из ряда вон выходящим. То, что она взяла с собой собак, вдруг показалось ему ужасно зловещим.
Так вот каково это - наблюдать, как кто-то сходит с ума? Неужели предупреждающие знаки были налицо все это время, а он их как-то не замечал, пока она не начала набирать обороты?
Ей нужен был гребаный "Прозак" или что-то в этом роде.
Он планировал вернуть ноутбук в спящий режим, но потом обратил внимание на то, что показала вкладка, когда он вышел из
Клип назывался:
Вопреки здравому смыслу Чак нажал на кнопку воспроизведения. Возле стола с коричневой бутылкой стоял стул. Мужчина, пошатываясь, подошел к нему. На нем были коричневые вельветовые брюки с веревкой вместо пояса. Он развязал узел, и брюки упали до щиколоток. Он рухнул в кресло без всякого подобия грации, с совершенно облезлым лицом. Он схватил коричневую бутылку, которую уже опустошил. Чак подпрыгнул, когда он резко разбил бутылку о стол и задрал рубашку, обнажив пенис. Камера приблизилась.
Даже если он не сделает "это", не было причин продолжать смотреть, но Чак не сделал ни одного движения, чтобы остановить это.
Бомж поднес зазубренное горлышко бутылки к своему частично эрегированному органу. Он обхватил одну сторону ладонью и впечатал бутылку в растянутую кожу, мгновенно открыв извергающуюся рану. Он втянул воздух, но, казалось, боль ничуть не помешала ему. Он стал полностью эрегированным. Он изогнул бутылку так, чтобы горлышко было обращено к нему, и толкнул ее вперед. Стекло вонзилось ему в живот, прочертив красную полосу у основания члена. Затем он провел им по всей длине его обхвата до самой головки. При этом надрезе он вскрикнул, но это было похоже даже не на муки, а на изысканное удовольствие. Кровь сочилась из созданного им кривого рта и продолжала бурными струями вытекать из первого пореза на боку.
Цвет исчез с лица Чака.