Дом

Не отрывая глаз от дороги, я украдкой бросаю взгляд еще раз и вижу, что она все еще смотрит на кольцо.

«Я не знаю, как ты узнал». Она звучит… потерянно.

Я сжимаю губы.

Вэл касается бриллианта кончиком пальца. «Ты ведь привез это с собой, да? В Вегас».

Я не отвечаю. Потому что мы оба знаем, что ответ — да.

«Ты предложил мне все, чего я когда-либо хотела», — тихо говорит она, снимая кольцо с пальца и поднося его к полуденному солнцу. «Но ты не можешь держаться за миражи».

Прежде чем я успеваю ее остановить, она опускает окно, и ветер врывается в проем, когда она бросает свое кольцо на шоссе.

Он исчезает из виду задолго до того, как ударяется о бетон под нами, исчезая навсегда.

И когда ее окно снова поднимается и она снова устраивается на своем месте, я улыбаюсь.

ГЛАВА 17

Вэл

За моими веками проносятся нежелательные воспоминания о моей матери.

«Валентина, тебе нужно дать мужчинам что-то, на что они смогут смотреть, иначе они просто попользуются тобой и бросят».

Двенадцатилетняя я смотрю на мешковатую футболку, которая почти скрывает джинсовые шорты под ней. «Но я не хочу, чтобы мужчины на меня смотрели».

«Ты захочешь», — усмехается мама. «И если ты не начнешь заботиться о себе сейчас, то в итоге попадешь к какому-то мусору, который просто захочет тебя использовать».

Я опускаю подол рубашки, полностью скрывая шорты и пытаясь прикрыть обнаженные бедра.

Четыре года спустя мама говорит мне примерно то же самое. Только на этот раз это потому, что мое платье слишком открытое. Потому что моя грудь стала больше, чем у нее, и она ненавидит ее видеть.

А потом, три года спустя, когда последние слова, которые она мне сказала, были прерваны хлопком двери. «Ты эгоистичная, жадная сука, и в конце концов ты получишь то, что тебе положено».

Я пытаюсь открыть глаза.

Мне не очень хочется жить в настоящем, но оно лучше прошлого.

Все лучше, чем прошлое.

Я моргаю.

Что бы она сейчас подумала? Моя мать.

Будет ли она смеяться, радуясь, что меня наконец-то использовал мужчина, о чем она всегда предупреждала? Или будет ревновать, что я в итоге вышла замуж за богатого, влиятельного мужчину?

Мое зрение начинает проясняться.

Заходящее солнце освещает внедорожник, и я смутно помню, как Дом вытащил что-то из бардачка, когда мы выходили из дома Кинга.

Он не арендовал этот автомобиль.

Я окидываю взглядом интерьер и думаю, что он точь-в-точь похож на тот, в котором мы ужинали в Вегасе.

Как его назвал водитель, когда мы выезжали из отеля? Босс?

Еще один уровень обмана.

Салон внедорожника Дома наполняется звоном, а на приборной панели отображается КВ.

Дом нажимает кнопку на руле, чтобы ответить, но ничего не говорит.

На мгновение становится тихо, а затем в машине раздается голос Кинга: «Верни ее».

Я смотрю на буквы на экране, не зная, что чувствовать.

Доминик язвительно смеется. «Тебе потребовалось всего три с половиной часа, чтобы решить, что она тебе нужна».

Его слова правдивы. И поэтому они так ранят.

Я отвожу взгляд в окно, желая, чтобы этот холод снова наполнил меня.

«Я пытался ей позвонить», — рычит Кинг на Дома. «Она не отвечает на телефон».

Мои губы дрожат, и мне ненавистно то, что я не знаю, говорит ли он правду.

«Она с тобой?» — голос Кинга теперь другой. Волнуется?

Я чувствую, что Дом смотрит на меня, но я не отвечаю. Ни одному из них.

«Дом…» — начинает Кинг.

«Ты ее не заслуживаешь». Доминик завершает разговор.

Никто меня не достоин.

Как будто никто не хочет меня видеть рядом.

Когда в машине снова наступает тишина, я сосредотачиваюсь на дыхании.

Вдох.

Выдох.

Но дыхание не работает. Оно не отталкивает ужасные чувства внутри меня.

Сжав руки на коленях, я прохожу по шагам, которым меня научил психотерапевт, чтобы вернуться в настоящее.

Я вижу три вещи. Дерево. Знак выхода. Красный пикап.

Я слышу три вещи. Шорох шин на дороге. Гул двигателя. Выдохи Доминика.

Я делаю еще один медленный вдох.