Дом ангелов

Антонен жил теперь двойной жизнью: риелтор днем, охотник, следопыт вечерами. Придя с работы, он переодевался и шел обшаривать Париж в поисках какого-то несуществующего решения. Чего он, собственно, искал? Он сам не знал, но так продолжаться не могло! Он хотел открыться Монике, но они были недостаточно близки. Однажды он признался ей, показав на валяющегося в подворотне клошара:

— Эти люди мне омерзительны…

— Не нервничай, миленький, просто не смотри на них!

И наконец его осенило: он делал большую воскресную уборку, именуемую у него чрезвычайной и занимавшую от четырех до шести часов. Вымыв пол специальной тряпкой, выписанной из Скандинавии, он случайно наткнулся на пару ботинок — тех самых, которыми он избил пьяницу восемь месяцев назад. Он поместил их, образно говоря, в карантин, убрав в дальний угол шкафа «в наказание». Он поморщился, увидев на них слой пыли, и дважды начистил их, пока они не заблестели как зеркало.

И тут вдруг все стало ясно.

Эти ботинки указали ему путь.

Все его блуждания, все терзания последних месяцев обрели смысл в этой элегантной и изысканной паре обуви. Ботинки были орудием возмездия. Он поцеловал их, прижал к груди как ребенка.

Вот оно — решение.

Он не осмеливался облечь его в слова.

Это было невыразимо.

Есть жизни, которые стоят больше других.

Но многие, очень многие стоят меньше — вот истина.

То было обращение — мгновенное.

От потрясения Антонен опустился на пол, обхватил голову руками, борясь с головокружением. Так он пролежал в прострации несколько часов, не в состоянии ни двигаться, ни говорить. Моника нашла его на полу среди разбросанных вещей и вызвала «скорую помощь». Врач диагностировал приступ тетании[6] и сделал успокоительный укол. Когда назавтра она попыталась его расспросить, он не захотел отвечать. Она заключила, что дело в связи на стороне и замкнулась во враждебном молчании. Он мог бы успокоить ее, сказав правду, но не снизошел до этого.

Часть вторая Воин-монах

Глава 6 Лишний жест

Он не должен был этого делать.

Он был не прав.

Он вспылил.

Но и пес не должен был этого делать.

В мире и без того хватает беспорядка, он не потерпит хаоса у себя дома, да еще вдобавок со стороны четвероногой твари!

Моника уехала на три дня в Базель на конгресс по новым технологиям. Ей предстояло сделать там важный доклад о термической изоляции старых домов, которые называли «энергетическим ситом». Она попросила Антонена об услуге, в знак ее бесконечного к нему доверия: может ли он взять к себе Капитана Крюка? Это налагало регулярные обязанности: выгулять собаку утром, в полдень и в последний раз вечером, подольше. Кормить ее разнообразной пищей: фрукты, овощи, мясо. Мыть каждый день специальной рукавичкой из конского волоса. Ежевечерне протирать лосьоном от блох. Капитан Крюк был меломаном: немного Верди, Пуччини по вечерам и, конечно, его любимая песня — «Wot» Кэптена Сенсибла, хит 1980-х годов, которую он обожал за ритм и за слова, напоминавшие ему его имя. Он мог слушать ее десять раз подряд.

Капитан Крюк очень любил Антонена.

В самом деле.

Он любил свободные, открытые натуры…

— И потом, — она покраснела, — если малыш будет, как бы это сказать, слишком нервничать, Антонен сумеет снять напряжение.

— Снять напряжение, но как?

— Ты прекрасно знаешь как… — Она замешкалась, подбирая слова. — Ты можешь его… — Соединив по два пальца на каждой руке, она изобразила кавычки, но слов так и не нашла.

— Я не понимаю.

Ее лицо залилось краской.

— Я хочу сказать, побольше разных упражнений. Он так нуждается в любви.

Антонен, видно, не смог скрыть удивления, потому что она тут же дала задний ход.

— Как хочешь, я только предложила. Со мной он подолгу гуляет, мы бегаем часами, но три дня уж как-нибудь продержится.