Дом англичанина. Сборник

Они впились друг в друга глазами; все вокруг замерли. Марджери думала: «Она готова убить меня». Мисс Джеймс думала: «Я готова убить ее — прямо сейчас». На ее лице появилось выражение холодной тоски. «Ну-ка, подумай», — сказала она ласково. Девочки впереди обернулись. Марджери посмотрела на свои ноги. Ноги как ноги, не хуже, чем у других; в балетных туфельках-лодочках. Господи, да она стоит в третьей позиции!

— Вот так, — кивнула мисс Джеймс. — Теперь поняла?.. Повтори сама… Пожалуйста, музыка. Начали! — Рояль задребезжал карающе, звуки обрушились на Марджери, будто топор мясника. — Теперь поняла?

У Марджери были кокетливые повадки хорошенькой девочки, делавшие ее жалкой. Вот и теперь она игриво откинула назад тяжелые локоны, а те ударили ее по спине. Через запотевшие стекла очков она уставилась на мисс Джеймс снизу вверх, словно толстенький зверек, попавший в ловушку, — как крыса, которая ни у кого не вызывает жалости.

— Да, мисс Джеймс.

— Постарайся запомнить, — сказала мисс Джеймс и пошла дальше. В ней встрепенулась ее спящая душа, легкое приятное колыхание нарушило бесстрастное оцепенение. На щеках выступил нежный румянец. Она подумала о Лулу, она почти чувствовала себя женщиной.

Перешли к самым изящным экзерсисам — к прыжкам. Мисс Джеймс освободила от них совсем маленьких девочек. Выстроившись рядами, девочки пружинисто подпрыгивали, взлетая вверх, так что мелькали оборки на нижних юбках, взмахивали округленными руками, разводили и сводили их, вскидывали головы. Они будто что-то собирали, кидали, ловили, будто разбрасывали вокруг розы. Мисс Пил с мрачноватой бравурностью играла песенку «Куда же, куда пропала моя собачка!».

В каскаде прыжков лучше всех были Гризельда, Лоис и Синтия, Джин Джоунс и Дорис. Их поставили впереди, чтобы остальные учились, как надо выполнять эти упражнения. Марджери Мэннинг казалось, когда танцует какой-нибудь отличившийся счастливчик, то и музыка звучит по-другому, звуки не обрушиваются, как удары топора, а порхают, словно легкие перышки, и, покружившись над ним, улетают прочь.

После прыжков были упражнения с лентами и булавами. Потом танцы. Маленькая Синтия исполнила испанский танец под восхищенное аханье зрителей — прелестная, как настоящая испанка. Мисс Джеймс разрешила ей принести в следующий раз кастаньеты. В ирландской джиге блистали Гризельда и Дорис; они плясали задорно, совсем по-ирландски. Еще две пары отличились в гавоте и исполнили его отдельно, в пример остальным. «Как же научить вас делать реверанс?» — вздохнула мисс Джеймс. Надо во что бы то ни стало научить их делать реверанс. Они приседали, будто вертел проглотили, ноги застряли где-то позади, колени выпирают вперед.

— Смотрите на меня, дети. Следите за мной… — Они неохотно окружили ее. Они знали, что им никогда не сделать реверанс так, как она. Мисс Джеймс присела, склонив голову и согнув руки. Она опускалась на пол, словно растекалась по нему, и снова поднималась. «Мне бы такое платье», — думала Дорис. «Будто не человек вовсе», — думала Джин Джоунс.

У двери стоял администратор и смотрел через стекло. Глаза чуть скошены к переносице, лицо сосредоточенно. Мисс Пил медленно проигрывала трель в такт приседаниям мисс Джеймс, склоняющейся в реверансе.

После танцев мисс Джеймс объявила перерыв. Девочки врассыпную побежали к стульям у стен. Марджери Мэннинг подошла к бабушкиной служанке, которая вязала носки, и села рядом.

— Снова не так, — сказала бабушкина служанка, облизнув тонкие губы. — Ты бы поучила этот испанский танец дома.

— Не твое дело, — огрызнулась Марджери, она была груба с прислугой, и пересела через три свободных стула. Она не спускала глаз с мисс Джеймс. Та обходила матерей и хвалила отличившихся девочек. Около гувернанток мисс Джеймс не задерживалась, она и без того еле на ногах держалась от усталости.

У Марджери за спиной сидели Синтия с матерью. Взявшись за руки, они возбужденно обсуждали, как Синтия будет танцевать с кастаньетами. Синтия казалась окутанной любовью, которая, точно облачко, обволакивала ее, сопровождала повсюду. К ним приближалась улыбающаяся мисс Джеймс. Запрокинув голову на короткой шее и теребя локон, Марджери следила за ней. Проходя мимо, мисс Джеймс почувствовала какой-то слабый толчок, снова ощутила трепетание жизни, глаза ее вспыхнули.

— Не ломай стул, — проговорила она и, выдавив улыбку, прошла мимо.

Мисс Пил приютилась у радиатора.

— Ну как ты? — спросила она. — Не можешь не обойти всех этих гусынь? Тебе нехорошо?

— Как-нибудь дотяну до конца урока… Слышала, как я расправлялась с этой девчонкой Мэннинг?

— С которой?

— Да знаешь. Рыжая. — Она рассмеялась коротким смешком и села, поглаживая руку. — Эта девчонка меня просто из себя выводит… Сама не знаю почему…

— С кем она пришла?

— С прислугой.

— Может, отдаст богу душу, — весело сказала мисс Пил, пробегая глазами по нотам фокстрота.

— Ах, зачем же, — вздрогнула мисс Джеймс. Без Марджери Мэннинг она уже не могла: ей хотелось стереть ее в порошок. Мисс Джеймс встала и громко сказала: — Все становятся в пары на вальс!